— Ага, то-то у нее мандаринки из-под хвоста до самого пола болтаются! — радостно заржала Каракула. — Тебе бы, девочка, мужика завести хоть какого завалящего, ну чтобы ты хоть на нем мужскую анатомию изучила. А то дожили с внучей моей до седых мудей, а дяденьку голого, поди, только во сне видали. Спиногрызки-то вон, поди, и то знают, — показала она взглядом на сидящих на диване странно притихших девочек, сраженных наповал мощью моей родственницы, — что если у животного присутствуют шарандулы, значит, это он. Как, говоришь, зовут зверюгу?

— Клеопатра, — вякнула Валька, озадаченно заглядывающая под хвост вырывающейся котейки.

— Клеопетр, значит, — в голос засмеялась бабушка, — ладно, сейчас отвезу в больницу калеку, хотя черт ее знает, как я размещу ее на байке. Привязать, может, чтоб не потерялась?.. — задумчиво пожевала она губами, не обращая внимания на побледневшую Валюху. — Кошак… думаю, твои внучки будут в восторге. Ты ж у меня всю жизнь гада какого-нибудь клянчила, так что карт-бланш тебе.

— Но я не могу. Мне надо шефа забрать из больницы. — заблеяла я, пропустив мимо ушей месседж про внучек. Мне двадцать пять, между прочим, а Каракуле в этом году семдесят пять исполняется. А если девчонки мне внучки, это значит. . .

— Замерла чего? — голос бабушки вывел меня из ненужных размышлизмов. — Езжай, говорю, за начальником, непуть. Я метнусь до больницы и приеду за девочками. Не благодари. Мешок с блохами, так уж и быть, подержу у себя. С тебя коробка кларитина.

— Мы поедем на мотогонки? — оживилась Козюлька.

— И со Змеем познакомишь? — глаза Надюшки блестели.

Да кто он такой, черт возьми, этот Змей, что даже вредная розовокоска его знает?

— А то. Братишка мой, — чикнула себя по зубу бабуля.

— Постойте, а вы, значит, Каракула? Что, правда?

Я так и присела. Блин, ну надо же, страна-то, оказывается, знает своих героев и с восторгом рассматривает. А по мне где-то недалеко плачет парикмахер, нервно клацая ножницами в ожидании. Потому что кленовый сироп с волос так и не отмылся.

Надя восторженно смотрела на недовольную старушку, а я пыталась осознать, в чем моя проблема. Почему я так неправильно живу.

— Значит, так, сколопендры, — глянула фирменным взглядом на девочек бабушка, — ждете меня тут, а то никакого мотокросса, ралли и прочих сралли. Я ясно изложила?

Девочки закивали, и я, поняв, что они с места не сдвинутся, с облегчением взвалила на горб подругу и поперла ее к адскому транспорту.

Вот странно, почему мне в голову тогда не пришло просто вызвать «скорую» и отправить Вальку в больницу? Видно, бог разума лишил. Но мне казалось, что я все делаю правильно. И даже слова вредной бабки о том, что двоих она не увезет, почему-то не произвели на меня особого впечатления. Конечно, мне ж некогда было. Я пыталась усадить подругу на мотоцикл, нога которой торчала в сторону сантиметров на пятьдесят, как шлагбаум, хоть верхом, хоть как.

— Ты ее на пузо клади, — посоветовала адская старушка.

Я уложила Елкину буквой зю и смахнла рукой пот. Телефон в кармане требовательно зазвонил.

— Сколько вас ждать? — раздался из трубки требовательный голос Зотова. — Где вы и где мои дочки, черт вас дери?

— У меня проблемы. Но все уже под контролем. С девочками все в порядке, они с моей бабушкой, — отрапортовала я, задыхаясь, как после бега.

— У вас полчаса, иначе придется нам распрощаться. И да, вы совсем не жалеете старушку, раз решили оставить с ней моих детей. Я жду, — хлестко приказал босс и отключился.

Вот совсем некстати мне сейчас терять то, чего еще нет, а конкретно — эту идиотскую работу няньки.