Но то, что хорошо проделывать, если надежно стоишь на ногах, не всегда удается, когда хром и слаб. Не докрутив поворот, я привалился плечом к стволу лиственницы.

По голосу уже понял, что ко мне подошла девушка. Но это не значит, что защищаться не придется. Детство в Туманном Озере научило: слово, взгляд, выражение лица могут причинить боль не меньшую, чем удар кулаком.

Черт, когда-нибудь меня это отпустит?!

Я поднял глаза. Имени девицы не помню, но, несомненно, знаю ее. Здесь, на берегах Узкого озера, народ не меняется годами. А я, несмотря на замкнутый образ жизни, все же вынужден был посещать школу.

– Сударыня?

– Не помнишь меня? Я – Каролина.

Каролина… Немудрено, что я не узнал ее. Мы вместе учились в школе, но она уже тогда была яркой личностью. Вольнодумная отличница, позволяющая себе спорить с учителями, звезда всяческих мероприятий, кладезь талантов, она принадлежала к настолько другому миру, что я даже не думал о ней ни во время учебы, ни тем более после окончания школы.

И вот сейчас она стояла передо мной и улыбалась приветливо, радостно.

Что мне было делать? Сказать, что не знаю ее, и гордо удалиться прочь, отчаянно хромая и раскачиваясь из стороны в сторону? Жалкое зрелище.

Лучше уж, разведя руки в стороны, изобразить поклон.

– Здравствуй, Каролина. Я помню тебя.

Каролина имела ко мне свой интерес и не скрывала этого. По-прежнему переполненная энергией умница, она решила освоить журналистику. Для начала – написать статью, которой мог бы заинтересоваться какой-нибудь известный журнал. Но где взять достойную тему в тихой провинции? А тут возможность узнать о жизни серых отрядов от самого настоящего наемника!

Я рассказал Каролине то, что она хотела услышать. Больше ради того, чтобы побыстрее отвязалась. Но на другой день она приехала снова. Потом еще раз. От Кортезьена, небольшого городка, где сейчас жила начинающая журналистка, до Туманного Озера было не так уж далеко. Каролина говорила о том, как обстоят дела с очерком, который благосклонно принял толстый литературный журнал. Потом о своей жизни. Расспрашивала о моей. И однажды я понял, что не просто так сижу на скамейке в начале подъездной аллеи, а дожидаюсь появления в урочный час моей… Той, кто подарила мне дружбу.

В детстве друзей у меня не было. В школе травили, а потом, когда дядя Сэульв научил давать отпор, просто игнорировали. В институте была своя компания, вместе проводили время, много и искренне смеялись. Тогда же я пробовал встречаться с девушкой. Все закончилось после получения диплома.

То же в фехтовальном клубе. Собрались, погремели оружием, разошлись.

А Каролина… С ней было легко. Казалось, можно говорить обо всем на свете.

Я тоже писал книжки. Больше для себя. Каролина же была настроена весьма решительно и шла к успеху. Она вправду была талантлива. Тем не менее читала мои вещи и хвалила. И свои произведения, – не только статьи в журналы и очерки! – она показывала мне первому.

Мне стали нужны и дороги эти встречи, разговоры, восклицания Каролины: «Что бы я без тебя делала!». Впервые в жизни я знал, что кому-то интересен и нужен.

Иногда мы спорили. Упорно, но без злобы.

– Что-то тут не так, – говорила Каролина, выслушав мой рассказ о неудачном контракте. – Не может быть такого, чтобы человека бросали на верную смерть.

Я не пытался ее разубедить. Просто ее версия нашего мира лучше, добрее и справедливее. В нем один и тот же человек не может в обществе институтских преподавателей пить чай с пирожными и быть оставленным в болоте на поживу кровожадным тварям. Пусть она и дальше будет в этом уверена.