Так оно и оказалось. Родственник строго следил за тем, чтобы я выполнял все указания врача, а что до всего остального, так Сэульв Лусебрун еще несколько лет назад сказал, что жизнью своей и репутацией я, закончив школу, волен распоряжаться, как мне самому заблагорассудится.

Другое дело дядин денщик Ахиней. Он то ли счел своим долгом развлекать хворого, то ли, будучи человеком общительным, рад был невольному слушателю.

Бесконечное число раз пересказывал он добравшиеся из столицы сплетни о случившемся там скандале.

Жена известного в Сиргарене финансиста сбежала с любовником в сопредельное государство, да еще прихватила с собой единственного рожденного в законном браке сына. Оскорбленный толстосум заявил, что готов отпустить неверную (получше тебя, стерва, найду!), но при этом лишить ее содержания. Привыкшую к роскоши даму такое положение вещей не устраивало, да и задетое самолюбие покоя не давало. Она ответила, что в таком случае не отдаст бывшему мужу ребенка.

Малыш стал призом в этой игре взрослых, будто и не человек он был, а яркая вещица, которую родители пытаются отобрать друг у друга. Так продолжалось, пока не вмешалась маменька финансиста. Старая леди не стала платить юристам, а сразу наняла серый отряд, недвусмысленно поставив задачу: ее внук должен быть при ней, а средства и затраты при достижении цели ее не волнуют.

Похоже, бабушка была единственным человеком, который мелкого искренне любил и которому тот нужен сам по себе, а не как средство шантажа и прочих пакостей.

Блудливая невестка со всеми своими адвокатами ничего не могла сделать против суровой свекрови, а финансовый туз оказался во всем послушен воле матушки.

Эх, не было у меня такой бабушки. А отец слишком долго плавал, а потом утонул в море-океане. А ведь могла жизнь и по-другому сложиться.

Ну а для нашего похищенного все закончилось хорошо. И для отряда тоже – оплату по контракту все получили приличную. Только я основательно застрял в Туманном Озере. Ладно хоть дядя Сэульв расшугал любопытных соседей, быстро пронюхавших, чем я занимаюсь и какую роль играл во всей заварушке, и повадившихся ездить в гости. Скандал в столице взбудоражил провинциальное болото. Обыватели жаждали подробностей.

Но адмирала в отставке Лусебруна не одолеть, и меня, слава дяде, быстро оставили в покое.

Вообще мне сейчас жаловаться – только бога гневить. Скаегет Трэкул вытащил меня из болота и на плече доволок до небольшого городка по нашу сторону границы, где сдал с рук на руки толковому хирургу. Перелом голени, несмотря на мои эскапады, оказался чистым, без осколков и смещений. К середине зимы кость срослась, но нога еще болела и слушалась плохо, боялась ходить. Я отучал ее от этого страха, таскаясь сначала по своей комнате, потом по коридорам, потом по заснеженным тропинкам и аллеям возле дома. На костылях, с палкой, безо всякой опоры, каждый раз увеличивая маршрут на несколько шагов. У меня была цель – летом самостоятельно пройти небольшой лесок близ Туманного Озера.

А пока что я выбирал на аллее приметное дерево и пытался добраться до него без остановки. Только ухватившись за ствол, позволял себе отдохнуть.

С утра внезапно потеплело, снег начал таять. Мокрый гравий скользил под сапогами. Зато дух от лиственниц шел потрясающий. Добравшись до облюбованного дерева, я обхватил ствол руками, прижался лбом к сырой коре. Хорошо…

– Взыскуешь единения с природой?

Нормальные люди, когда их окликают, оборачиваются. Я одновременно с движением корпуса делаю подшаг в сторону и чуть сгибаю колени, уходя из-под возможного удара. Это уже на уровне инстинктов, вбитых в меня даже не службой в серых отрядах (всего-то один контракт!), а предшествовавшими ей тренировками, когда наставнику надо было за короткое время сделать из меня справного бойца. В какой-то мере это удалось.