Нулевой меридиан, или Белые ночи в Санкт-Петербурге Татьяна Захаренко
Татьяна Захаренко
НУЛЕВОЙ МЕРИДИАН,
или
БЕЛЫЕ НОЧИ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
– Поедем в Питер?
– Хмм…Соблазнительно!
– Покажу тебе свои любимые места.
– Надо подумать, может, и найду время в своем замыленном графике.
– Не надо думать, соглашайся. Будем много гулять, ведь в Питере сейчас белые ночи.
– А Барбариску куда денешь? С собой возьмешь?
– Ты и так мне пацана испортила.
– Чем?
– Не знаю, влюбила кота в себя, он теперь каждый вечер мне концерты закатывает, завывает, тебя ищет и спать теперь со мной не ложится. Фырчит по любому поводу, наглец неблагодарный.
– Смешно рассказываешь. Барбариске привет!
– Встречаемся в Питере!
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
В Петербург они прилетали вечером, но каждый в разное время. Иван уже ждал Анну в аэропорту. Последний раз они встречались весной в Калининграде. Тогда ему казалось, что он самый счастливый человек на свете, потому что она была рядом. Сейчас уже лето, и он сильно скучал без нее. Иван выпил горячий чай в кафе и без дела слонялся по аэропорту. От мыслей о любимой его постоянно отвлекали и врывались в сознание навязчивые крики таксистов: «Друг! Брат! Поехали… довезем… в центр… быстро…». Время тянулось так медленно. Он все время поглядывал на настенные часы в аэропорту, стрелки которых уже показывали, что с минуты на минуту должен приземлиться ее самолет, и он, как мальчишка, волновался…
«Как странно, – думал Иван, – опять наша встреча в аэропорту». Больше года назад он познакомился с Анютой в аэропорту Владивостока.
Владивосток связал их, здесь начало великой России, а дальше лишь океан вздымает серебристые волны. «Владей Востоком» – теперь это сочетание обрело для него иное звучание; в ней, в любимой женщине, сошелся весь Восток.
Тогда она летела в Пекин для участия в научной конференции, а он возвращался из командировки в Калининград. Короткая мимолетная встреча полностью изменила его судьбу. Он в кафе пил чай, спокойно ожидая свой рейс домой. Откуда ни возьмись, за столик присела статная высокая девушка с двумя чашками кофе, поздоровалась, слегка махнув головой. Она пила кофе и листала страницы телефона, а он наблюдал за ней, не решаясь заговорить. По движениям, по жестам, по эмоциям он понимал, что это самостоятельная и независимая девушка и наверняка со сложным характером. Зато как она была красива! В ее красоте чувствовалось нечто такое, что магически действовало на него. Но что такого особенного в ней? Он искал ответ на свой вопрос. А когда она взглянула на него большими цвета моря глазами, взгляд из-под длинных шелковых ресниц, казалось, проник в самую глубину души. В этот самый момент он почувствовал резкую боль в сердце и мурашки волной пробежали по телу. В ее глазах отразилось это «нечто особенное». Глубина глаз завораживала. Энергетическая насыщенность взгляда поражала. Большие голубые глаза выдавали в ней кипучую энергию. Казалось, ее она черпала из недр бурливого океана. «Разве бывают такие пронзительные глаза? Нужно срочно знакомиться, пока она не ушла», – подумал он.
– Разрешите представиться, Иван!
Он встал и по-военному отрекомендовался, приложив привычным жестом руку к виску. Она вздрогнула от неожиданности и уронила сумочку на пол. От досады даже пнула ножку стола и недовольно произнесла что-то непонятное.
– Извините, – улыбнулся он и стал собирать рассыпавшиеся на пол визитки. – Аотя – это ваше имя?
– Да! – удивленно посмотрела на него она. Взгляд словно резал по сердцу.
– Это псевдоним или ваше китайское имя? – смущенно продолжал он, рассматривая на визитке иероглифы.
– И то и другое, – равнодушно ответила она.
– Интересно, если псевдоним, то, значит, вы писательница. Если китайское имя, тогда понятно: русские в Китае часто имеют другое имя. Что в имени твоем, Аотя? – настойчиво допытывался он.
Вдруг она так резко встала из-за стола, что ее стул перевернулся. Он вздрогнул. «Какая импульсивная!» – подумал Иван.
– Нихау, – к ней подошли трое китайцев и поздоровались. Разговаривали они на китайском языке. Он слушал непонятную речь и наблюдал за ней: она нервно теребила свою длинную челку, видно, что-то беспокоило ее.
– Извините, мне надо идти, – сказала ему. – Уже объявили посадку на мой рейс в Пекин. Всего хорошего!
– И вам мягкой посадки! Я могу позвонить? – успел спросить он.
В ответ она лишь кивнула головой и загадочно улыбнулась.
«Черт побери этих китайцев. Не получился разговор. С ней будет сложно, но как интересно. Такая неприступная скала Аотя. Спасибо за улыбку! Думаешь, не знаю номер твоего телефона?» – рассуждал он, сжимая в руках ее визитку.
…
После того как она улетела, пошел сильный дождь, его полет отменили. «С ней и солнце ушло», – думал он. Его не отпускала мысль, что он знал ее давно, как будто она пришла к нему из прошлой жизни.
В гостинице аэропорта долго не ложился спать, слушал монотонный стук капель дождя по стеклу, который заглушал порциями виски. Лежа на кровати в номере, напевал песенку: «Жил отважный капитан. Он объездил много стран. Но влюбился, как простой мальчуган»>1.
На душе было скверно, хоть волком вой. Она улетела, и Иван понял: теперь только с ней навсегда, назад дороги нет. Заколдовала! Кажется, что и его самого уже нет, а есть только она. В паутине серых будней, встретив ее, прочитал в больших глазах заклинание, а скорей всего, даже послание к нему, потерял покой. Пришло ощущение, что и она знала о нем задолго до этой встречи. Он полюбил ее с самого первого взгляда, любовь полностью захватила его. Вот так приходит любовь – великая тайна, не основанная на законах рассудка: из ниоткуда, внезапно и, словно торнадо, сметает все на своем пути.
«Море дарит мне бесконечную свободу: там ни берега, ни дна. А когда возвращаюсь на берег, будто какая-то заслонка опускается перед носом. Хлоп – и попал в мышеловку. Не успев встать на якорь, уже скучаю по морю. Так бы и жил, если бы не встретил тебя. Хлоп! Сейчас сам готов угодить в твою сеть, только чтобы была рядом. Вот уже сам с собой разговариваю. Аотя не ответила, хотя прочитала СМС. Какое, интересно, твое настоящее имя: Оля, Аня, Таня или, может, какое-нибудь редкое, заморское? – так думал он, продолжая насвистывать песенку. – Только смелым покоряются моря!»
Иван вспомнил древнюю мудрость, что для моста нужны два берега, левый и правый. И, если желанный берег пока еще кажется далеким и неприступным, все равно мост надо начинать строить.
«…Произвел посадку самолет рейсом Владивосток – Санкт-Петербург. Встречающих просим пройти…» – голос из динамика аэропорта прервал его воспоминания. Иван с нетерпением ждал любимую, хотя они почти каждый день общались по видеосвязи, ему очень не хватало Ани. Тоска по ней была просто невыносимой.
…
– Здравствуй, мое солнышко! – Иван крепко обнял и поцеловал Анну.
– Здравствуй, Ванечка! А ирисы какие красивые! Спасибо!
– Под цвет твоих глаз выбирал!
– Какой очаровательный загар, завидую твоей бронзе.
– Чай, моряка, солнце любит! Меня обжарили балтийские широты. А ты денно и нощно корпишь за столом, вот и бледненькая такая. Ничего, в Питере все поправим, на ближайшие дни синоптики обещают солнечную погоду.
– Знаешь, а в Китае мне говорят обратное. Только белое, незагорелое лицо – главный признак женской красоты, поэтому китаянки так не любят загорать. Они даже на пляже прогуливаются под зонтиками от дождя. Я всегда с улыбкой наблюдаю за хороводом разноцветных зонтиков на морском побережье. Как-то я вернулась с морского отдыха на Хайнане в Шанхай обалденно загорелой, но меня обескуражило, когда знакомые китайцы мне сказали, что я слишком загорела и стала некрасивой. Вот так, а ты говоришь, бледненькая.
– Для меня ты всегда будешь самой красивой на свете! И мне неважно – загорелая ты или нет. Как же я соскучился, Анечка! Едем в гостиницу?
– Едем! Ну, рассказывай, как дела у тебя, что нового на службе? Как корвет остался без капитана?– поинтересовалась Аня по дороге в гостиницу.
– Давай, Анюта, в отпуске забудем про нашу работу. Только мы и Питер.
– Согласна. Принимаю. Тогда про работу ни слова: ни про твою, ни про мою. Ставим замочек.
– Может, сегодня никуда не пойдем? А завтра пораньше встанем и отправимся гулять. У тебя такой долгий перелет был, ты устала.
– Нет, что ты! Исключено! Как можно пропустить первый петербургский вечер?
…
В гостинице, наскоро приняв душ, Аня достала из чемодана длинное белое платье, шляпку с красным пионом, которую когда-то давно купила в шляпном магазинчике на Невском проспекте. Надела янтарные бусы – подарок Ивана. И, взявшись за руки, они отправились гулять на набережную Невы через Сенатскую площадь, благо, гостиница находилась в центре города, напротив Исаакиевского собора. Неожиданно над ними, словно сговорившись, все гирлянды уличных фонарей враз вспыхнули бледно-синим светом.
Каблучки Анны звонко отстукивали по камням веселый марш. И вдруг, словно наяву, в ушах раздался глухой топот сапог, конный цокот и барабанная дробь. Немудрено, ведь не зря говорят, что камни хранят звуки времен. Напряжение повисло в воздухе. Цок-цок! Морозный холодок пробежал по спине. Анна поежилась от холода и прижалась к Ивану. Сенатская площадь исторически связана с восстанием декабристов. Здесь 14 декабря 1825 г. у памятника Петру I выстроились восставшие полки. Воображаемая красная линия, потянувшаяся с Сенатской площади, разветвляясь, покрыла Сибирь поселениями сосланных декабристов. В советское время восстание декабристов назвали трагедией противоречий, а Сенатскую площадь переименовали в площадь Декабристов.
