«Самодержавие и коммунизм – это во многом элементы одного целого,

и у него свои законы, свои изменения и, что очень важно, свои несменяемости.

Об этом очень хорошо написал М. Волошин в стихотворении «Северо-Восток»:

«Что менялось? Знаки и возглавья.

Тот же ураган на всех путях.

В комиссарах – дурь самодержавья,

Взрывы революции в царях».

А.И.Фурсов.

Географические детерминисты и евразийцы, начиная с Н.Я.Данилевского, ввели более широкое (всеобьемлющее) понятие, чем «способ производства» К. Маркса – «месторазвитие», которое и порождает «культурно-исторические типы» (организмы). Так они сопрягли географию с человеческой популяцией, формой ее цивилизации и национальной культуры. Теперь, чтобы ухватить «специфическую формулу русской истории» (А.С.Пушкин), нужно учесть их обоих и добавить активную роль государства.

Русское государство, по сути, – это эквивалент активных производительных сил, согласно Марксу определяющих форму производства и базис общества. В русской истории месторазвитие или топос (гигантские пространства степной, таежной и тундровой зон с суровым климатом, требущим такого же субьекта хозяйствования и культуры) и «надстройка» (мобилизованное государство-войско) играют не менее важную роль, чем «базис». Тут европейская марксистская матрица не срабатывает. Пора признать – мобилизованный в самодержавное государство «народ-войско» и есть величайшая производительная и военная сила, способ выживания и освоениярусскими людьми бескрайних просторов Евразии.

Пару борющихся макропротивоположностей (Суша – Море) Макиндер нашел эмпирически. Он не смог их вывести исторически, тем более – из более универсальных законов Вселенной. Хотя именно ее Дух раздваивается на противоположности, из борьбы которых каждый раз рождается новая форма (ступень) ее развития. На земле эта оппозиция Духа и Материи и предстает в форме антагонизма одухотворенной Суши кочевников-арийцев и рвущей к мировому господству торгово-посреднической приморской хляби англосемитов.

Мало кто придал должное значение тому факту, что Макиндер выдвинул понятие хартленда и оси мировой истории анализируя историческую роль и место кочевников Евразии. Хотя, именно они были организаторами Древнего и античного мира, своими постоянными набегами из ядра Евразии каждый раз оставляли на периферии рыцарскую элиту Европы, Азии, Ближнего и Дальнего Востока. Именно хартленд в лице его исконных хозяев – воинов-номадов – организовал вокруг алтайского ядра пояс первых государств-цивилизаций, так называемый Римленд.

Оседая и борясь с новыми волнами кочевников же, эти Кшатрии (древние арии, ахейцы, дорийцы, киммерийцы, венеды, асы, готы, скифы, сарматы, гунны, аланы, авары и т.д.) порождали на местах соответствующую им государственность и культуру. Именно эти турано-арийские свободолюбивые Кшатрии разрушили Рим и по своему образу и подобию создали более демократичный мир феодализма. Мир взаимного Договора (контракта) между землевладельцем, рыцарем и крестьянином, служащим феодалу на возмездной правовой основе.68 Так возникли предпосылки и условия для перехода к равноправным эквивалентным отношениям капиталистического рынка.

Так, из глубин Хартленда, мира скотоводов-арийцев центральной Евразии на западной периферии возникла Европейская цивилизация с защитными валами от кочевников как «реакция на их набеги» (Макиндер). Так, евразийское Ядро континента подчинило и породило подобную себе Мембрану (Римленд), образовало на местах социальную «клетку» (государство-цивилизацию).