К трону через весь зал тянулась ковровая дорожка. На её конце почти у самого трона стоял всё тот же мужчина в богатой одежде. Он орал и размахивал руками. Император слушал его со скучающим выражением лица.

Мстислава подвели поближе к трону. Он решил, что было бы неплохо произвести на императора хорошее впечатление.

– Ваше величество! – торжественно произнес он.

Потом, в соответствии с нормами придворного этикета, положен был глубокий поклон. Мстислав наклонился, ковер закружился, в глазах потемнело, и его вырвало, долго и протяжно. Этого придворный этикет делать не велел.

Все в зале дружно ахнули, многие дамы отвернулись, некоторые мужчины тихо хихикнули.

– Феодосий, обязательно было тащить его на суд прямо сейчас? Он на ногах еле стоит! – недовольно сказал император. – За дочерью уследить не можешь ты, а ковёр испоганили мне!

– Ваше величество, я требую казни! Четвертования! Или колесования!

Император повернулся к Чернобору.

– Ваше величество, мы выслушали только одну сторону, – сказал он.

– Да как-то не похоже, что обвиняемая сторона может что-то сказать. Как его…?

– Мстислав, – подсказал Чернобор.

– Ну давай, Мстислав, расскажи нам, как дело было! – император откинулся на спинку трона. – Ты зачем в фонтан то полез? Что, жарко было?

– Из-за женщины, – ответил Мстислав и тяжко вздохнул. – Она говорит, мол, спорим, что Алькасэн в фонтан не нырнет, ну я и нырнул…

– Так пускай Алькасэн бы и нырял, – пряча улыбку сказал император. – Чего ты то полез?

– Так Алькасэн же – это я! Она меня Алькасэном называла…

– Ваше величество! Посмотрите, наплел бедной девочке не пойми чего! То он Алькасэн, теперь вообще оказывается, что он какой-то Мстислав! Весь город видел, как он голый в фонтане купался, а потом с моей – С МОЕЙ! – дочерью по улицам бегает, и на пристань её уводит…

– А, так он ещё и голый был? – оживился император. – Алькасэн, а разделся ты зачем?

– Форма гвардейская казённая, не хотел испортить, – ответил Мстислав.

В зале раздались смешки.

– А остальные куда делись? Ты сказал, что ещё двое с ним были, – поглаживая бороду, украшенную золотыми кольцами, спросил император.

– Сбежали, ваше величество. Ищем! Четвертование – это меньшее, что… – снова закричал Феодосий.

Его величество взмахнул рукой, унизанной перстнями. Вельможа замолчал и только злобно и нетерпеливо сопел.

– С девушкой у тебя что было? – сурово спросил император Мстислава.

– Ваше величество! – возмущенно вскрикнул Феодосий.

– Ты сам просил провести суд срочно и публично! – ответил император.

– С девушкой ничего не было. Я ей просто город показывал и всё. Она мне говорит, мол, Алькасэн, фонтан посмотрели, покажи, что тут ещё интересного есть. Ну, не знаю, дома красивые…. Ну я и повел её на пристань.

– А что, у нас на пристани есть красивые дома? – удивленно спросил император, потом повернулся к подданным, стоявшим у трона. – Где у нас на пристани красивые дома?

– Не знаем, ваше величество… – все замотали головами и стали разводить руками.

– Видишь, Алькасэн, нет там красивых домов. А значит, ты врешь. А врать императору – грех. Так что придётся тебя казнить. Жалко, скоморохом бы тебя оставил при дворе, да не честно будет. Голову отрубите ему, так, чтобы не мучался. Уводите!

Мстислав смиренно пожал плечами. Не колесуют – уже хорошо, решил он для себя.

– Ваше величество, он очень умелый воин, он нужен в гвардии, – сказал Чернобор тихим голосом.

Император нахмурился.

– Ну что же, ты другого не найдёшь?

– Такого как он – нет, он отличный боец и до этого прекрасно себя проявил. Он ещё молодой, глупый, ошибся. Возможно, стоит дать ему шанс исправиться, во служении искупить причинённый вред…