Очень осторожно уточняю:

– Ты же понимаешь, что это специальная плесень?..

Губы Кира дергаются.

– За кого меня принимаешь? Конечно, понимаю! Я просто ненавижу такой сыр.

Тяжело вздыхаю. Кажется, я была ближе к своей мечте до того, как сегодня сюда пришла.

– Слушай, Кир… Ты и меня ненавидишь, знаю. И я готова избавить тебя от своего общества. Но нужно что-то придумать с твоим имиджем. – Смешно, что мы ведем этот разговор сейчас, когда Кир сидит передо мной в одном полотенце. – Давай поступим следующим образом: ты пойдешь в самый крутой бутик и попросишь подобрать себе самый крутой костюм для твоей деловой встречи. А потом позвонишь в агентство и скажешь, что сломал руку или ногу или головой ударился… В общем, сейчас тебе не до имиджа. А я, – поднимаю указательный палец – останавливаю порыв Кира что-то сказать, – тебе заплачу. Так сказать, компенсирую моральный ущерб. И все от этого только выиграют!

Кир молчит, я замираю с чашкой в руке. Пусть он просто согласится… Ну пусть он просто согласится…

– Ты хотела попросить у меня прощения, – напоминает Кир.

– Ах да! – Я отставляю кружку, складываю руки на коленях и честно, со всей серьезностью произношу: – Прости, Кир, что сравнила тебя с обезьяной. Это было слишком.

Он смотрит на меня так, будто ждет продолжения.

– Ну, а дальше?

Он и в самом деле его ждет. Только я не могу понять, какого именно продолжения.

– Это все. В целом. – Прочищаю горло.

– Этого мало, Света. Я впустил тебя, потому что рассчитывал на извинения другого рода.

– Какого другого? – я искренне не понимаю; ответ мне подсказывают его напряженное лицо и сжатые губы. – Ни за что!

– Я хочу, чтобы ты извинилась за то, что сделала раньше.

Мотаю головой.

– Не-а.

– Без этого ничего не будет.

– Что за дурацкий принцип? Это же просто слова!

– Если это просто слова, почему тебе так сложно их произнести?

– Потому что я не считаю себя виноватой! Неужели это не понятно?! Даже если ты и вытащишь их из меня шантажом, это будет вранье! Неискренне!

– Да, ты права, – задумчиво говорит Кир, потирая указательным пальцем подбородок. – Но тогда… тогда мне больше ничего от тебя не нужно.

Я сначала ликую: ну наконец! Кир сдался! – потом настораживаюсь. Что-то не так. Больше ничего не нужно, значит… я могу идти? И потерять Кира как своего клиента? И вместе с ним – возможность исполнить мою мечту.

– Попроси что-нибудь другое.

– Как я и сказал, мне больше ничего от тебя не нужно.

– Придумай что-нибудь! Сделка хорошая.

– Ну, допустим… – Все его лицо изображает суровую мыслительную деятельность. – Допустим, мне нужно полы помыть. Вот, точно! Ты как раз жаловалась, что у меня грязно. Помоешь пол?

«Еще чего!» – вопит моя эмоциональная часть.

– И мы закроем эту тему со сменой имиджа? – уточняет разум.

– Я обещаю внимательно подумать над этим вопросом.

– Этого мало.

– Это все, что у тебя есть.

Рядом с ним так сложно думать! Может, Кир просто издевается надо мной? Или это действительно шанс? У себя дома я мою полы, руки не отвалились. Здесь, в общем, тот же процесс. Немного унизительно, но не такая уж и огромная плата за мечту.

– Хорошо, Кир, – строгим голосом произношу я. – Я помою полы.

– Серьезно? – оживляется он.

– У тебя есть чистые – внимание, Кир! – чистые спортивные штаны и футболка?

Он поднимается, делает шаг ко мне, и я застываю. Не знаю, чего от него ожидать: он совершенно непредсказуемый. Но Кир проходит мимо. «К шкафу с одеждой», – думаю я и ошибаюсь. Он опускается на корточки перед печкой, забрасывает поленья в черное нутро, поджигает лучину. Только сейчас ловлю себя на том, что продрогла, даже горячий кофе не помог.