– Нащупала? – возбуждённо воскликнул он.

Девочка кивнула и, погрузив руки в чашу с водой, принялась ждать.

Отец и дочь стояли у чаши долго, дольше обычного, и Огайра уже было возликовал, подумав, что его наставнику всё же удалось покончить с угрозой, нависшей над их Пирамидой. Но потом вода всколыхнулась, пошла мелкой рябью и, натянувшись, как полотно, отобразила лик Таймара Маелраха. Князь лежал в постели, по его лицу катились крупные бусины пота, он нервно мотал головой из стороны в сторону, что-то бормоча во сне. Огайра пригляделся к обстановке, в которой находился его злейший враг, и понял, что тот в дорожном шатре, а это означало, что он так и не добрался до столицы или своего острова.

– Мне кажется, ему плохо, пап, – тихонечко, будто боясь спугнуть видение, прошептала Юна. – Кто спит посреди дня, да еще так неспокойно?

– Тот, кто болен, полагаю, – потирая руки, проговорил Огайра, наблюдая за тем, как мечется буйная голова Таймара. – Честно говоря, я рассчитывал увидеть его в царстве Ёиль, но если этот паршивец при смерти, тоже не плохо.

– Ты говорил, его не просто свести в мир мёртвых, – напомнила Юна.

– Да, бельчонок, да, поэтому мы не должны расслабляться. Давай найдём Вольгера. Ты подушку взяла?

Она достала большой узел, в котором принесла свечи, книги и личные вещи кея.

– Тогда работаем по налаженной схеме.

Юна кивнула и, взяв подушку обеими руками, принялась считывать с неё витал Грута. Огайра наблюдал, как колдует его девочка, как она морщит свой конопатый нос и силится вытянуть нужную ей информацию. Юна училась быстро, если в первый раз она корпела над этим заданием с четверть часа, то теперь справилась намного быстрее, но результат оказался неожиданным. Как только вода приняла погруженную в неё информацию, заходила ходуном так, что чуть было не выплеснулась, а потом запенилась и забурлила.

Огайра схватился за голову, вообразив, что драгоценная жидкость сейчас просто выкипит, лишив его возможности найти своего учителя. Но вода испаряться не собиралась, она бурлила, но не нагревалась, а когда её безудержное пузырение постепенно стихло, и по поверхности пошли неспокойные волны, Огайра увидел мутный образ Вольгера. Лицо его наставника мелькнуло прощальным бликом и растворилось так же неожиданно, как и появилось.

– Пап, – испуганно пропищала Юна, прикусывая ноготки. – Что это было?

– Не знаю, девочка, – ошарашено протянул маг, склоняясь над чашей, в которой чуть покачивалась вода, напоминая о недавнем магическом буйстве.

– Ты такого прежде не видел?

– Нет, не видел, – ответил Огайра, размышляя над метаморфозами, творящимися последнее время с его учителем. – Думаю, нам снова нужно попробовать навести портал в Кохару, я волнуюсь за Вольгера.

– Я сомневаюсь, что получится… – начала было Юна.

– Не получится в Кохару, значит отправишь меня в Вайрук, а оттуда я уже и до моря доберусь.

Но ни до Кохары, ни до столицы в этот день магу не суждено было добраться, как, впрочем, и на следующий. Из башни не открывались ни одни врата. Юна сетовала на свою бездарность, но Огайра заподозрил магическую преграду, не позволяющую выбраться из башни с помощью портала, и принял решение выйти вместе с дочерью за пределы кеевых владений. Но и тогда ничего не вышло.

– Пап, если Вольгер не хотел, чтобы кто-то пользовался на территории его дома порталами, то, скорее всего, поставил защиту и в окрестностях, – сказала ему дочь на седьмой день их бесплодных стараний.

– Значит, я отправлюсь в Вайрук своим ходом, Юна, – решил маг.

– Но, пап, ты ещё слишком слаб, – попыталась возразить дочь. – И мама будет не довольна.