По сигналу министр завершил речь и удалился на безопасное расстояние. Раздался голос диктора:

– Начинается подъём!

По команде Авдеева внутри платформы вспыхнули генераторы. Оглушительный гул заполнил воздух. Стальные кольца окутались слабым голубоватым сиянием – ионы воздуха возбуждались полем. Чернов ощущал дрожь пола под ногами. На приборных экранах показатели росли: мощность достигала расчётных значений.

– Готовность 100%, выход на режим, – докладывал оператор по связи.

Снаружи зрители заметили, как гигантская платформа чуть вздрогнула и плавно оторвалась от бетонного основания. Секунда, другая – она поднимается! В первый момент публика онемела, а потом послышался ропот восхищения. На трибунах люди вскакивали, указывая друг другу: многотонная махина с танком на борту висела уже в нескольких метрах над землёй без всяких ракет или винтов!

Чернов перевёл дух. Первая стадия прошла гладко. Он обменялся с Авдеевым улыбками. По внутреннему интеркому Анна доложила:

– Высота 5 метров, стабильно. Все показатели в норме.

Полковник Морозов, также на связи, не скрывал удовлетворения:

– Отлично, ребята. Давайте ещё повыше, да чтоб всем видно было.

– Продолжаем подъём на 20 метров, – подтвердил Авдеев. Он плавно сдвинул контроллер.

Платформа послушно пошла выше. 10 метров… 15… 20. Ветер свободно гулял вокруг. Солнце освещало всю конструкцию. Александр увидел вдали крошечные фигурки на трибунах – люди махали руками, камеры щёлкали. Эйфория начала охватывать его: получилось, они сделали это! Мир видит чудо.

Однако через мгновение что-то пошло не так. Внезапно левый передний сегмент платформы дрогнул, просел на полметра. Внутри командной кабины раздался сигнал тревоги.

– Что случилось? – бросил Авдеев.

Чернов мгновенно бросился к панели диагностики. Глаза расширились: на одном из генераторов поля резко упала мощность.

– Катушка номер 3 вышла из сверхпроводимости! – крикнул он в микрофон. – Поле неравномерно!

Снаружи зрители заметили, что платформа накренилась. Танк на ней чуть сдвинулся, но крепления удерживали его. На трибунах ахнули, некоторые в страхе отпрянули.

В Центре контроля Анна моментально среагировала:

– Запускаю резервную цепь, держитесь!

На платформе толчок: резервные катушки подключились, пытаясь выровнять поле. Крен частично стабилизировался, но не до конца.

И тут – новая беда: перезагрузка системы вызвала кратковременный скачок. Один из лазеров резонатора разошёлся по фазе. В пространстве поля возникла пульсация – платформа дёрнулась вверх рывком на несколько метров, затем замерла. Для людей на борту это было как в лифте, резко поехавшем вверх. Чернов удержался за поручень, успевший автоматически зафиксировать его, но удар о ремни вышиб воздух из лёгких. Оператор вцепился в панели.

Авдеев, матерясь, пытался вручную выровнять:

– Сбавляю мощность! Спускаем её вниз немедленно!

Но было поздно: нестабильность поля начала расти лавинообразно. Александр видел на мониторах хаотические колебания. Ещё миг – и гравитационное отталкивание может попросту исчезнуть под платформой. Тогда 60 тонн рухнут вниз. Это был худший сценарий. Он бросился к аварийному переключателю гашения поля и одновременно к микрофону:

– Отведите людей! Возможное падение! – закричал он, не заботясь о протоколе.

На земле Морозов уже скомандовал эвакуацию ближайшей зоны. Паника среди присутствующих пока не началась, но тревога росла.

Анна и Ирина лихорадочно пытались дистанционно стабилизировать. Саттаров кричал что-то о перегрузке контура. Все усилия могли не успеть…

Чернов, трясущимися руками введя код аварийного отключения, понимал: если сейчас обрушить поле, шансов спасти платформу нет. Нужно пытаться посадить её относительно мягко. Он взглянул на Авдеева: