От слов начальника Скотта бросило в пот. Сухо сглотнув с выпученными глазами, он перекрестился. Шериф довольный произведённым эффектом, раскурил трубку, пыхнул колечком в воздух.

– Скотт, надо произвести обыск у них в комнатах пансиона, пока эта Катрин там лежит, лечится… Реквизируем испанское золото, как косвенное подтверждение связи с «Мадридским дьяволом». Привлеки к обыску священника из наших англикан. Дай ему 3 фунта… нет 2 фунта. Пусть окропит их комнаты и побудет в качестве свидетеля и консультанта. Назовём этот лист – «№1» к делу: «О проверке некоторых лондонских слухов, схожих по характеру фактов с описанными в статье о «Мадридском дъяволе» газеты «Дели курант». Я заведу папку. Надо туда же и статью вклеить…

– Сэр, как кандидат для участия в обыске, отец Дункан, наш священник из Церкви у Тауэра подойдёт? Он нам не раз помогал…

– Конечно. Он человек увлекающийся, ещё добавит своего суеверия… Фантазёр! Он мне нравится. Не откладывайте, возьми констеблей попонятливее, девчата не простые, сообразительные.

– Есть, сэр.

* * *

Утром, едва расцвело, в центральную дверь пансиона «Савой» грубо забарабанили, взбудоражив весь пансион, – и хозяев, и постояльцев, и в том числе Ольгу.

Комнаты, которые она занимала, находились на втором этаже. По шуму поднимающихся многочисленных ног она поняла, что целая кавалькада людей идет к её двери. Она притянула в постель шпагу, стоящую у кровати, спрятав её под одеяло… и вовремя… Щеколду выбили с одного удара.

Ольга приподнялась на подушках, прикрывая глубокий вырез декольте в пеньюаре, а другой крепко сжимая рукоять шпаги под подушкой. После варварского преодоления входной двери в апартаменты из прихожей в спальню постучали. Ольга отозвалась:

– Да-да, кто там?

Прокричали из-за двери.

– Констебли Лондона, служба шерифа, бэлиф Скотт! Леди Ольга, мы с Вами встречались.

Ольга слышала, как по другим комнатам затопали люди. Прошли на кухню. Дергали дверь пустой спальни Катрин, которая была заперта самой Катрин во время своего отбытия в монастырь.

– Что вам нужно!?

Дверь в Ольгину спальню открылась, и в комнату вплыл пузатый священник с кадилом в одной руке и веником-кропилом в другой. Рядом с ним шёл очень долговязый худой прыщавый юноша в чёрной рясе и шапочке пилеолусе с большой чашей воды. Нос юноши был неимоверно велик, походил на корабельный румпель с горбинкой.

Священник размашисто и звонко управлял кадилом, распространяя аромат ладана, дыма и брызгал вокруг себя водой. Служители культа, не обращали внимания на Ольгу, с молитвами прошлись по комнате, окропив всё, в том числе и широченную кровать на которой под одеялом сидела девушка.

Капли воды попали Ольге на лицо и волосы. Ольга не противилась, а ожидала окончание обряда. Священник во время окропления комнаты читал на латыни «Pater noster». Окончив действие, они не скажав ни одного живого слова удалились.

В комнату резво вошёл Скотт с двумя констеблями. Скотт тихо поблагодарил церковных людей и заговорил с порога, уже обращаясь непосредственно к Ольге:

– Не вставайте! Простите, что вот, так вот, врываемся, но это только в ваших интересах, дабы побыстрее снять всякие подозрения. А где Катрин?

– На излечении во Франции.

– Жаль, а мы надеялись получить от неё… уточнения по делу.

– Нашли насильников? – с долей иронии спросила Ольга.

– Не знаю. – холодно ответил бэлиф. – Дело ведёт сам шериф. Итак, преступим. Это шериф приказал сделать у вас обыск и опрос.

– Может быть, вы выйдите? Мне надо одеться… – спокойно ответила Ольга.

– Нет, леди, всё должно происходить так, как происходит. Так приказано. – ответил Скотт, придвинул к краю кровати стул и сел на него, раскрыв папку с листами.