Оба письма я отложил, так как ответов на них у меня не нашлось. Но ровно в двенадцать зазвонил телефон на секретере.

– Майкл, нам пора прогуляться перед обедом, если вы не забыли рекомендации.

Конечно не забыл, как можно забыть то, что не читал. Я вернулся в комнату опять набегом. Правда, мне казалось, что чемодан я оставлял около платяного шкафа, а сейчас он был около кровати. Моя рассеяность начала меня расстраивать. Более того, вокруг камина было тёмное пятно сажи. Вчера его точно не было, и я решил, что мне нужно обратить внимание на своё жилище, ведь ветры Ирландии могут испортить светлый дубовый пол, если я не возьмусь за "хозяйство". Накинув плащ, который сразу согрел меня,я понял, что комнату скоро придёться отапливать. Хозяин ждал меня в холле полностью одетый для прогулки. На нём был старомодный высокий цилиндр, тёплое пальто, а ноги накрыты клетчатым пледом. На выходе я заметил пандус, скрытый от первого взгляда. Кресло было автоматическим и мне приходилось лишь подстроить шаг под его скорость.

– Покажу вам ближайшую округу, Майкл, у нас тут чудесные места. Что там с почтой?

Я обрадовался, что тема ушла от моих обязанностей врача и отрапортовал:

–Всё сделано, Мистер О"Донелл. Я разобрал все письма, ответил на то, что мог, но мне кажется, что два из них требуют вашего личного участия.

– Да? И что в них?

Мы медленно шли по дорожке вровень. Оказалось, что весь прилежащий к дому парк был вполне оборудован под автоматическую коляску.

– Сэмюэль работал здесь до тебя. Его хватило на две недели, и всё закончилось печально. Так как договор не может быть расторгнут, он просто сбежал. Ночью, после вечернего чтения, так что мы и не заметили. Жалование, естественно не полагалось. Не удивлён, что его разыскивают, побег был профессиональным – ни единого следа, плюс подсвечник из холла, – захохотал О'Донелл, – Что касается второго, должен признаться, у меня есть, – он на несколько секунд задумался, – У меня есть внучка. И судя по письму, уже к Рождеству, как только окончится семестр, она будет здесь.

Мне хотелось задать несколько вопросов, но хозяин поманил меня на небольшую тропку шириной с его коляску, и я поспешил, пригибаясь от свисающих ветвей. Выйдя из-за деревьев я увидел небольшое кладбище. На нём были простые надгробия, некоторые очень старые и потрескавшиеся, какие-то чуть новее, а под некоторыми ещё не вполне осела земля. Часть могил выглядели непривычно – будто на землю рядом с памятником вывалили кучку разнокалиберных камней.

– Послушай, тишина какая! – первым заговорил мой проводник, – А за пригорком уже деревня. Отсюда что до дома, что до деревни – ровно середина пути. Всех деревенских здесь давно хоронят. А я, почему-то, люблю в этих местах гулять – так и веет покоем. Теперь будем приходить вместе, дорогу запомнили, Майкл?

Я опять попытался открыть рот, но сегодняшний день явно не был днём ответа на мои вопросы – коляска уже ехала по тропинке в сторону дома.

– Сэр, так значит через месяц-другой здесь будет жить ваша внучка? А где же её родители? – спросил я вслед.

Он резко остановился и развернулся ко мне:

– Не торопитесь, мистер Хоган. Полагаю, у нас впереди достаточно времени, чтоб вы узнали всё. Или не узнали.

Вот и весь разговор. Похоже, настроение старика меняется внезапно и нужно учиться подстраиваться. После прогулки я опять выполнил обязанности доктора, но потом мне сказали, что до ужина я свободен. К слову, мисс Коллин уже вкатывала в спальню тележку с дымящейся супницей и прибором. Понятно, придётся искать питание самостоятельно на кухне. Впрочем, перекусив парой сэндвичей, я понял что до ужина куча времени и можно освоиться в своей комнате. Было видно, что домоправительница провела уборку – окна блестели, пятно сажи перед камином исчезло, а в воздухе стоял приятный аромат можжевельника. Я остановился на пороге, шумно зевнул и потянулся с большим удовольствием. Мне определённо нравилась эта работа. Я плюхнулся на кровать и закрыл глаза:пожалуй, можно поспать до ужина. Но тут оказалось, что моя профессиональная совесть, решила проснуться. Я лежал и мучался, ведь до сих пор не изучил историю болезни и предписанные рекомендации лечащего врача, наблюдавшего О'Донелла. Повертевшись минут десять, я поднялся и разобрал чемодан, после чего уселся к столу с толстой голубой папкой.