– Зато это делает нас живыми людьми, Ветра.

Она улыбнулась.

– Хорошие слова. Узнаю тебя прежнего. Когда ты ушел, я старалась наполнить свое сердце ненавистью. Считала, что ты меня предал, желала тебе зла. Но это не приносило мне облегчения, я словно зациклилась на своем гневе… Тир помог мне разорвать этот круг, и в один прекрасный момент я просто смирилась. Тогда и ненависть куда-то ушла.

– Ветра, будем честны – между нами всегда была эта любовь-ненависть. Когда мы оказывались порознь по тем или иным причинам, я постоянно думал о тебе, но стоило нам снова оказаться вместе, после пары волшебных недель возобновлялись наши ссоры.

– Любовь-ненависть? – переспросила Ветра.

– Да. Вспомни, сколько было этой болезненной страсти, словно мы не любили друг друга, а воевали за право быть главным.

– Но это же было так хорошо… – мечтательно сказала она.

– О, да. Иногда я очень скучаю о том, как все было. Но, знаешь, я всегда хотел между нами совсем другой близости. Более интимной, более нежной. Чтобы мы гармонично слились в одно целое вместо, а не пытались друг над другом доминировать.

– Для этого нужно было быть честными друг с другом. Мы были для этого слишком юны.

Иоахим кивнул и благодарно сжал ее руку.

– Точно, Ветра. Я так старался быть кем-то, кто тебе нужен, что забыл, кто я на самом деле.

– С Исинией это было не нужно? – с улыбкой спросила она.

– Да. Поэтому случилось то, что случилось. Прости меня.

– Давно простила, Иоахим. Не терзайся.

– Спасибо, Ветра. Мне нужно было это знать.

– Вот только… Дело в том, что чувства нельзя просто так вытравить прочь. Не получается… Хочешь ты этого или нет, но я чувствую к тебе все то же, что и раньше.

– О, Ветра… Зачем ты это говоришь?

Иоахим хотел отнять у нее руку, но она силой удержала ее.

– Затем, что я хочу, чтобы ты это знал. Это справедливо. Я с другим, ты с другой, я все понимаю, и я стараюсь о тебе совсем не думать. Прости, но это невозможно. Я ничего не могу с собой поделать. Я все еще люблю тебя…

Ветра, наконец, отпустила его руку и положила руку Иоахиму на грудь.

– Я вижу, как ты переживаешь. Поверь мне, я очень люблю Исинию и хочу, чтобы все было хорошо…

– Я не узнаю тебя, – Иоахим попытался отстраниться от подруги, но она удержала его нежными объятиями. – Ты играешь со мной. Мстишь.

– Ты не оттолкнешь меня, я знаю, – прошептала она, прижавшись к Иоахиму. Он почувствовал сквозь тонкую ткань пижамы жар ее тела.

– Я люблю жену, – печально сказал он.

– А я – мужа, – ответила Ветра. – Просто я принимаю, что не только его. Глупо врать самой себе.

– И ты готова причинить ему боль?

– Это причинит боль нашим любимым, если они узнают. А им незачем знать.

Не теряя времени зря, Ветра забралась на его колени. Освободив завязки белой ночной рубашки, спустила ее до пояса, обнажив красивую грудь. Иоахим отметил про себя, как она увеличилась и даже похорошела после рождения детей. Он уже долгое время не спал с женой из-за ее слабости и беременности, так что сейчас едва сдерживал свое возбуждение. В любом случае, он не мог остановить свою подругу. Да и не хотел.

– Я люблю тебя, Иоахим Лигийский. А в любви нет греха, – сказала Ветра. – Я не хочу изменять нелюбимому мужу. Он любим мной, как и ты. Я не хочу удовлетворения своей похоти, потому что во мне нет похоти. Я хочу, чтобы ты любил меня. Любил сильнее, чем прежде.

Она оперлась на него, и Иоахим поддался нажиму, лег на спину. Склонившись вниз, она поцеловала его в губы, и он ответил на поцелуй. Вспомнил, как было раньше… Ветра любила быть сверху, и с улыбкой торжествовала, когда ей удавалось довести его до исступления. Сейчас было иначе, и они нежно покрывали друг друга томными поцелуями, прерываясь только, чтобы избавиться от одежды. Словно впервые познавали друг друга.