Я поступила в Школу красоты на площади Мадлен. Там я открыла мир, который очаровал меня. Годы учебы были периодом счастья. В этой школе я нашла свой путь, постигнув премудрости макияжа, косметики, ухода за телом и т. д. Я выпустилась с лучшими оценками в своем выпуске, и меня сразу пригласили работать в Lancaster, ведущей марке на тот момент. Но очень скоро мне это наскучило, хотелось большего. Я люблю делиться с другими, поэтому, продолжив учебу, стала преподавателем, а потом директрисой школы красоты на улице Марбеф в Париже.

И снова меня одолела скука. Я всегда была натурой увлекающейся и хотела работать с людьми, которые вдохновляют. Мне также хотелось попробовать себя в индустрии роскоши и открыть манивший меня мир. Впервые нос дал толчок моей карьере.

Имея в кармане диплом, я послала два письма с curriculum vitae[19]… Первое – в компанию Estée Lauder в память о матери и о Youth-Dew, которые она носила по любому случаю; к тому же моими любимыми в ту пору духами были Cinnabar. Второе – в парфюмерный дом Guerlain, в память о моей бывшей преподавательнице из Школы красоты. Мадам Сиарле, служившая мне примером для подражания, была эталоном высокого класса и парижской элегантности, а также требовательности и трудолюбия. Она носила L’Heure bleue, и этот запах меня завораживал.

После традиционных собеседований меня приняли в оба дома, и надо было сделать выбор. Я отдала предпочтение Guerlain. Чудесная эпоха, работу можно было найти почти в одночасье. Поступив в парфюмерный дом Guerlain, я доказала матери, что тоже могу преуспеть, но иначе, не так, как братья и сестры. Она постоянно сравнивала меня с ними, говоря об их блестящих карьерах. Я не печалилась и не отчаивалась, наоборот, это давало мне внутреннюю силу. Во многом она оказала мне большую услугу.

Я парю, ароматом твоим опьяненный, Как другие сердца музыкальной волной[20].

Шарль Бодлер. Шевелюра Сборник «Цветы зла». 1861

Иногда меня спрашивают, на что похожа повседневная жизнь человека, развившего в себе гиперосмию – обостренную чувствительность к запахам. Этот «дар» в самом деле завораживает, вызывает вопросы и возбуждает всякого рода фантазии. Однако в повседневной жизни такой человек мало чем отличается от других.

Никто не знает, откуда берется эта особенность обоняния, до сих пор очень мало изученная. Одно я знаю наверняка: она не врожденная. Эта способность развивается у одних людей и никогда не сдвинется с места у других. В повседневной жизни гиперосмия может быть силой – или кошмаром для тех, кто не переносит некоторые запахи. Но когда работаешь в парфюмерии – или сомелье, или поваром, – гиперосмия становится весомым козырем, который надо постоянно развивать.

В парфюмерии таким людям дали смешное наименование – «Нос»[21]. Оговоримся, что не существует точного определения этого термина. Технически Носом считается тот, кто составляет формулу духов. С этой точки зрения я не могу так называться… В обобщенном понимании Нос – это тот, кто развил обоняние выше среднего, а это дает простор толкованиям.

И потом, есть разные Носы. Иные замечательны в технике, но не так хороши в творчестве. И наоборот, очень креативные Носы с трудом вписываются в рамки. Мифологизация профессии и хорошая коммуникация тоже работают на репутацию. Таков случай Сержа Лютанса[22], которого все считают Парфюмером: хотя он обладает высокой чувствительностью к запахам и отлично знает, какой результат хочет получить, его ароматы создает другой Нос. К этому надо добавить (многочисленных) фантазеров, которые, проучившись две недели, провозглашают себя «мэтрами Парфюмерами», ни больше ни меньше! Наконец, вопреки распространенному среди широкой публики мнению, очень мало Парфюмеров имеют химическое образование.