– Он не пища, – прервала я.

– Пища? – переспросил Тристан, выпучив глаза.

Я уперла руку в бедро:

– Так мы войдем или нет? Ну же, Сапфир, ты, похоже, и вправду забыла о манерах в своем почтенном возрасте.

Сапфир шагнула в сторону, раскинув руки вширь, приглашая нас пройти внутрь.

– Мне всего лишь девяносто три, Атия, и у меня отличные манеры. – Ее грудной голос был пропитан ночной тьмой и смертью. – Входите.

Войдя к Сапфир, мы словно бы провалились в тень. Но не в одну из тех, что видны при свете дня и пропадают с малейшими признаками ночи, а в ту, чьи темные собратья задерживаются надолго. Темные, вязкие тени, которые не пропадают весь день, даже когда солнце в зените. Те, что заполняют трещины в этом мире, в которые обычно предпочитают не вглядываться. Те, чьи движения вы замечаете лишь краем глаза.

Даже лунный свет не пробивался сквозь плотные темные шторы, спущенные на каждое окно. Свечение исходило только от огня редких факелов, украшавших стены.

Зеркала тоже были завешены, и я догадалась, что это связано с проклятием Сапфир. В дни, когда оно входило в особую силу, приметы ее настоящего возраста все отчетливее проступали сквозь юные черты, если между охотничьими вылазками проходило слишком много времени.

В воздухе витал запах пепла и, вне всякого сомнения, крови. Алые отпечатки рук были заметны на лестничных перилах, по стенам расползлись пятна, а когда под моими ногами захлюпал деревянный пол, я заметила внизу лужи.

Это был своего рода перевалочный пункт для монстров.

Временный приют для Сапфир, пока она оставалась в Роузгарде, и постоянное пристанище для других существ, подобных ей.

– А ведь на тебе убийство, Атия, – сказала Сапфир на пути в гостиную. – Не припомню, чтобы я чуяла это раньше.

Я устроилась на мягком бархатном диване, пока Сапфир, вооружившись железной кочергой, разжигала большой камин. Тристан подсел ко мне. Его дыхание становилось все тяжелее, когда к нему приходило осознание того, где мы оказались.

Он жаждал компании монстров, но, бьюсь об заклад, бедняга и представить себе не мог, что станет потенциальной добычей стольких тварей за одну ночь.

Сайлас даже не пошевелился, чтобы присесть.

Он провел рукой по одной из картин, смахнув пыль с рамы, а потом глянул на Сапфир. Руки в карманах и якобы непринужденный вид не мешали его глазам вспыхивать всякий раз, когда Сапфир двигалась слишком быстро.

Сайлас смотрел на нее с таким выражением, будто ему в рот попало что-то чрезвычайно горькое.

На счету Сапфир было больше сотни убийств, и ни одно из них не было совершено по неосторожности, как это недавно произошло со мной. Вампирша никогда не теряла контроль. Она убивала по идеально выверенной схеме, и поэтому ее проклинали так много раз, что она даже не осмеливалась взглянуть в зеркало, опасаясь того, что она там увидит.

– Меня прокляли, – сообщила я.

– Да, – ответила Сапфир. – Я это тоже учуяла. Ты полагаешь, что здесь будешь под защитой? Сдается мне, у тебя и так ее в избытке.

Она бросила быстрый взгляд на Сайласа.

– Атия не нуждается в защите, – сказал он прежде, чем я успела что-либо возразить.

– Серьезно? – спросила Сапфир. – Тогда что же ей нужно?

– Убить вампира, – ответил он, не мешкая ни секунды.

Казалось, он наслаждался зрелищем, когда бравада Сапфир на мгновение улетучилась, а глаза потемнели от осознания возможной угрозы.

– Мы думали, ты можешь указать нам на одного из них, – отчеканила я, стараясь избежать недоразумений.

Что мне точно не нужно сейчас, так это наживать себе еще одного врага на потеху Сайласу.

Да, мы не были настоящими друзьями, несмотря на то что мне приятно было так думать в моменты особого одиночества. И все же несколько лет к ряду Сапфир как минимум была моей союзницей.