Атия с силой вдавила руку в бок и слегка наклонилась.

Защитная поза, если таковая вообще может быть.

Интересно, как она планирует сражаться со мной, если ее силы угасают.

Может быть, неделю назад или даже вчера она могла бы здорово потрепать меня. Пусть и ненадолго, но бросила бы вызов моему бессмертию и ранила меня.

Но не теперь.

Сейчас она тает.

Отчаянно.

– Как ты смотришь на возможность отправиться в Оксению? – спросил я.

Я понял, что самое время продолжить, когда Атия моргнула – так быстро, словно я только что поднес к ее лицу сияющую звезду.

– Что ты сказал? – спросила она.

Я сдерживал улыбку.

Последняя из Нефасов вот-вот падет по воле Богов, а значит, готова пойти на сотрудничество, к которому ранее не была готова.

Враг моего врага – что-то в этом роде.

Если Атия хочет скрыться от их ярости, то я знаю способ ей помочь. Секрет снятия ее проклятия. В случае успеха я получу ключ к собственной свободе.

Кое-кто способный на убийство сделает это за меня.

Это и есть лазейка, с помощью которой я освобожусь от рабства.

– Погоди, Оксения реально существует? – круглые, как два блюдца, глаза Тристана горят в нетерпении. – Благословенный мир?

– Он реален, – подтвердила Атия, все еще смотря на меня, не отводя взгляд. Ее подозрения наполняют пространство вокруг меня. – Это место для Богов и монстров и для самых героических людей, которым управляют Три Верховных Бога: Имера, Богиня Дня, Скотади, Бог Тьмы, и Исорропия, Богиня Равновесия.

– Да я все об этом знаю! – воскликнул Тристан. – Она защищена пятью реками и их Богами, верно? Тентос охраняет Реку Смерти, покровительствует потерянным душам и является создателем Вестников. Еще есть Айон, хранитель Реки Вечности, откуда, по легенде, напились все монстры, созданные Богами, чтобы обрести бессмертие.

Я наклонил голову:

– Айон больше ничего не охраняет. Он мертв. Но ты действительно знаешь очень много о нашем мире.

– Он любит читать, – небрежно бросила Атия. – И все же ты, конечно, знаешь, Вестник, что после того, как Бога Вечности убили, наш род был изгнан. Так что мне точно не позволят вернуться назад. Особенно сейчас.

Я не могу не отметить, что в том, как она на меня смотрит, есть что-то удивительное. Это так по-человечески. Интересно, дело в заклятии, которое медленно отнимает ее способности, или причина в том, что она родилась и выросла в мире смертных?

– А я и не говорил, что они позволят тебе, – уточнил я. – Мне показалось, что ты никогда и никого ни о чем и не просишь. Ты просто берешь свое, я прав?

– А что это, интересно, я должна взять? – спросила Атия. – Тайное заклинание? Секретный ключ, чтобы вскрыть их замки?

– Жизнь, – сказал я, наслаждаясь повисшей на этом слове паузой. – Или правильней будет сказать, три жизни.

Атия уставилась на меня.

Для нее не будет впервые забрать чью-то жизнь, но она все равно колеблется, оценивая ситуацию. Оценивая меня.

Обычно Вестники не имеют привычки помогать монстрам с нарушением правил. Особенно если те были прокляты Богами. Но проклятия – это то, что связывает нас с Атией.

Ее лишили чудовищной сущности, а меня – человеческого начала. И я знаю, что каждый из нас хотел бы вернуть назад то, что Боги у нас отняли.

Это наш шанс.

Своего рода сделка, по которой мы оба получим желаемое.

– И какие же три жизни мне нужно забрать? – спросила Атия. – Я помню, что в первый раз, когда я убила человека, это не обернулось для меня ничем хорошим.

– Теперь все иначе.

– Это как же?

– Потому что я тебе помогу.

Атия наморщила нос:

– Почему ты думаешь, что мне нужна твоя помощь, чтобы кого-то убить?