– Но это же все не так! – попыталась возражать несчастная женщина сенатору, выбираясь из носилок в темноту, на мостовую у дома на Авентине.

Она внимательно слушала сенатора всю дорогу от самого Палатина и постепенно приходила в еще больший ужас.

– Мой Корнелий уединился на своей вилле с любимой женщиной! Разве есть ему какое-то дело до Парфии, Нерона и императора? Его умело оговорили и только! Его надо спасать!

– Спасайся сама, – устало бросил ей Нерва на прощание, – Корнелию ты ничем не поможешь! И никто не поможет!

Он велел носильщикам трогаться, скрывшись за тяжелыми занавесками от посторонних взоров, а к Юлии с факелами от входа поспешили ее рабы, подхватили, совсем обессиленную. Смерив презрительным взглядом, солдат, по распоряжению цезаря расположившихся караулом у ее жилища, она вошла дом, тяжело опираясь на руку Лео, разрыдавшейся от радости при ее появлении.

У юной патриции кружилась голова, темнело в глазах. Хотелось лечь и долго-долго не подниматься, лелея свою боль. Но до отдыха ли было, когда брату грозила беда? Она упала в плетеное кресло в таблии, уронила голову на руки, мучительно раздумывая над случившимся. Юлия понимала, что Корнелий на самом деле никогда не замышлял никакого предательства, не имел дела с парфянами и уж тем более не снабжал их армию лошадьми. Но откуда тогда все обвинения? Кто их придумал и зачем? Неужели она права и все дело только в Антонии и в желании Клемента отомстить? Недаром так насмешливо взирали на нее сегодня черные глаза римского префекта.

Корнелия наверняка попытаются взять под стражу в самое ближайшее время. Но Нерва сказал, что его преступление открылось только сегодня, а значит еще не поздно послать кого-нибудь на виллу Вирея предупредить об опасности. Нужен был действительно надежный человек, на которого можно положиться в любой ситуации. Ах если бы Марк оставался в Риме, а не отбыл к своему хозяину еще в начале лета, можно было бы поручить эту миссию ему. Что же делать? Нельзя довериться первому попавшемуся рабу!

Липкая духота вползала в распахнутое настежь окно, утомительно трещал сверчок, навевая черную тоску. Лео зажгла лампаду в углублении каменной стены, чтобы немного разогнать мрак, замерла возле хозяйки, оглянувшись на окно, потом решительно произнесла:

– Госпожа! Пока ты отсутствовала, сюда пожаловал кое-кто. Я позволила ему дождаться тебя.

Юлия удивленно вскинула голову и тут же увидела темную тень в проеме окна. Видимо человек все время был тут, только она не видела его, занятая своими мыслями.

– Авл! – вскрикнула она, узнавая друга Корнелия, вскочила, но тут же опять обессиленно повалилась в кресло, – Почему ты так тихо подкрался? Почему не дал о себе знать?

Он бросился к ней, придвинул другое кресло поближе, взмахом руки приказал Лео покинуть комнату.

– Мне надо было убедиться, что с тобой не пришел кто-нибудь еще, – проговорил он негромко, – Мне известно, где ты была и зачем.

– Тебе известно? Откуда?

– Отец сумел передать мне кое-какие вести с одним из своих рабов. Теперь говори! Я мало что понял из невразумительных объяснений Криспа. Что с Корнелием? Он еще на свободе?

– Помоги! – тут же вскрикнула Юлия, вместо объяснений, – Брата надо предупредить немедленно! Попытайся опередить императорских гвардейцев!

– Гвардейцев? – потрясенно отозвался Авл, – К нему послали гвардейцев? Когда?

– Не раньше сегодняшнего утра. Его обвинили в заговоре и собираются судить. Но ты же понимаешь, что скорее всего, никакого суда не будет, что его просто бросят на растерзание палачам, как поступают с другими, а потом казнят!