– И чего ты так долго ходишь, да еще не одна?

– Купаться ходила. А вы следите что ли за мной? – недоумевая, спросила девушка. Ей очень не нравилось, когда братья так вели себя: постоянно смотрели куда, зачем и с кем она. Запрещали общаться даже с местными парнями, не говоря о деревенских чужаках.

– Мы увидели, как ты ушла на речку, а вслед за тобой побежал этот парень. Что ему нужно было от тебя? – спросил второй брат. Тут Донка громко рассмеялась:

– И совсем не за мной он побежал, а за подушками побежал, тупые мужики!

Такого оскорбления, тем более в присутствии чужого, братья снести не могли. Они взяли ее под ручки и потащили в табор со словами: "Шляешься где-то и еще ругаешься. Сейчас все отцу расскажем! В следующий раз купаться с нами пойдешь!" Донку это все очень забавляло, она рассмеялась и, повернув голову к новому другу, который так и остался стоять с подушками в обнимку, закричала:

– Анвар! Анвар! Представляешь, я буду купаться голая, а они будут смотреть на меня! Вот умора-то!

Смех ее так и не прекращался, отчего братья стали еще злее и повели ее в табор быстрее. Анвар постоял немного и не спеша последовал за ними. Отдав подушки в уплату за новые подковы для Бурого, юноша попросился к цыгану-кузнецу в подмастерья. Тот неохотно, но согласился учить его искусству обращения с железом по вечерам в выходные, после того как деревенская скотина возвращается с пастбища. В другое время Анвар никак не мог – с утра до вечера дни его были насыщены работами по дому и двору.

С тех пор Анвар с Донкой всегда виделись и общались в то время, когда парень приходил к ковалю в мастерскую. Встречи их были недолгими, но насыщенными. Донка обычно болтала без умолку, а Анвар ее внимательно слушал. Она часто смешила его, рассказывая всякие казусы, происходящие в таборе. Братья цыганки настороженно относились к деревенскому парню, но общаться ему с их сестренкой не запрещали. Во-первых, дело это было бесполезное, а во-вторых, кузнец отзывался о парне как о способном и послушном ученике. Поэтому уже через недели три таборные приняли его и были к нему дружелюбны, только братья Донки оставались холодны и приглядывали за парочкой исподтишка. Даже в моменты, когда друзьям казалось, что они наедине, это было иллюзией – откуда-нибудь издалека око одного из братьев, словно око ястреба, обязательно наблюдало за парочкой.

То, каким веселым стал Анвар, не ускользнуло и от взора его матери. Жамиля сразу заметила изменения в своем сыне, как только он стал похаживать в цыганский табор. Каждые выходные он с нетерпением ждал возвращения коровы с пастбища, чтобы как можно быстрее убежать к кузнецу. Женщина поначалу радовалась такой увлеченности юноши ковальному делу, но потом поняла, что-то тут не так. Не мучая себя догадками, она вывела Анвара на разговор, а парень, не умея хитрить и изворачиваться, сразу же признался матери, что дружит в молодой Донкой. Ее это очень удивило, ведь сын никогда не сближался с девочками, всегда обходил их стороной и стеснялся. А тут вдруг такое.

– Сколько кызларок хороших в деревне, красивых татарочек! Что ты уцепился-то за эту цыганку? – недоумевала Жамиля после очередного возвращение Анвара из табора с улыбкой от уха до уха.

– Не уцепился я, мы просто дружим, – успокаивал он мать.

– Ну если так, позови ее как-нибудь в гости к нам. Интересно мне будет на вашу дружбу вблизи посмотреть.

Любопытство распирало женщину, потому что в голове никак не укладывался факт, что первым близким другом ее старшего сына вдруг стала таборная цыганка.

Немногое связывало деревню с кочевниками. Единственным звеном был бартер по работе и товарам, поэтому такое явление как дружба между молодыми представителями этих разных по менталитету и мировоззрению народов была маловероятной. Быстрее драка могла произойти на фоне пропавшего коня или спора из-за пастбища, на котором деревня пасла коров, а цыгане кормили табун. И если уж мужики засучили рукава и сжали кулаки, то разнять их было сложно. Приходилось звать на помощь барона или главу сельсовета. Первый обычно имел огромный авторитет у цыган, а вот второго мало кто из деревенских слушал – должность эта была новая, избиралась принудительно.