Донка не застала Рузанну в шатре и, прихрамывая, пошла искать ее по табору. Нигде не обнаружив подругу, она начала спрашивать о ней. Но цыгане не смогли помочь, а докучали вопросами о ее ноге. Донка не хотела объяснять всем и каждому причину своего вывиха, поэтому перестала расспрашивать о Рузанне и направилась к речке. Именно там потерявшаяся девушка и сидела. Услышав шаги за спиной, Рузанна вздрогнула и оглянулась. В глазах ее был испуг. Но, увидев Донку, она с облегчением вздохнула и продолжила дальше смотреть на речку. Хромая подружка, подойдя ближе, заметила заплаканное лицо Рузанны и тут же спросила, что произошло.

– Все хорошо, – последовал грустный ответ.

– Я же вижу, что это не так, – возмутилась Донка и присела к Рузанне. – Давай, рассказывай, что все-таки случилось?

– Да хорошо все, – продолжала упираться девушка.

– Когда все хорошо, тогда человек не плачет, а смеется, – пыталась добиться ответа Донка. – Если ты мне сейчас все не расскажешь, я пойду к твоей бабушке, потом к твоему мужу…

Не успела Донка договорить, как Рузанна резко прервала ее словом «смотри» и показала большой синяк на бедре. Увидев огромное сине-фиолетовое пятно на ноге своей подруги, Донка испытала настоящий шок. Первое, что пришло ей в голову, это Арсен. И девушка оказалась права.

– Я надеюсь, в этот раз ты не будешь выгораживать его тем, что он был пьян?

– Я не знаю, что мне делать, – ответила Рузанны безо всякой надежды в голосе.

– Как это не знаешь?! – закричала Донка. – Надо идти к барону, к бабушке, надо жаловаться!

– И что потом? Они ведь не позволят нам жить порознь. Скажут помириться. Были у нас в таборе уже такие случаи. А если я пожалуюсь, Арсен еще больше разозлится, и ничего хорошего из этого не выйдет.

– Даже не знаю, – растерялась Донка.

Что она могла посоветовать замужней подруге? У нее не было ни авторитета, ни опыта, ни даже физической силы, чтобы пригрозить Арсену. Ей оставалось смириться с выбором подруги и просто погрустить вместе с ней. Донка пообещала взять у бабушки Рузанны мазь от синяков, сказав, что средство нужно ей. Все равно у нее стопа болит, заодно и себе намажет. Поболтав немного, девушки решили вернуться в табор. Медленно шагая к шатрам, Донка вдруг вспомнила, для чего искала подругу:

– Рузанна, я хочу признаться тебе кое в чем.

– Ты снова поругалась с Лачо? – предположила сестра мальчика.

– Нет, не до Лачо мне сейчас. Я хочу бросить табор и не ехать с вами дальше, а остаться тут, в этой маленькой деревне.

– Ты шутишь что ли? – не поверила ей Рузанна и остановилась.

– Нет, не шучу. И хотела бы попросить твоей помощи. Когда меня потеряют в таборе, скажи всем ненароком, что я наверное в деревне. И нужно искать меня именно там, – быстро проговорила Донка, чтобы Рузанна снова не перебила ее.

– Подожди-подожди, ничего не поняла. Объясни толком, почему ты решила не ехать с нами? Никогда такого в таборе не было, чтобы кто-то оставался. Что за причуда такая возникла в твоей голове? – немного с угрозой спросила Рузанна.

– Это не причуда, это мое желание, и возникло задолго до остановки на этом месте. Остаться в какой-нибудь деревушке мне хотелось уже давно.

– Ты не любишь наш табор? А как ты собираешься жить? С кем? А как мы будем без тебя? А что будет с родителями, когда они об этом узнают? – Рузанна не могла остановиться, задавая все новые и новые вопросы. От неожиданной новости она даже забыла о своем синяке и ссоре с мужем, полностью погрузившись в беседу с подругой.

– Да успокойся ты, наконец, – остановила ее Донка. – Никто не умрет из-за того, что я останусь тут. А вот если я не сделаю, как хочу, точно помру.