Элиас шатался, цепляясь за стену. Наноботы «Мимесиса» копошились под кожей, в попытке замедлить распад ДНК.

– Слева, – Грендель подсветил узкую дверь с надписью «Только для персонала». – Взломаю за десять секунд. Если, конечно, ты не сдохнешь раньше.

Дверь открылась с шипением, выпустив порцию затхлого воздуха. Внутри разгромленная лаборатория: разбитые колбы, роботы-манипуляторы с оборванными проводами, холодильники с образцами. К слову, от последнего исходил запах схожий на примесь метана и несвежего дыхания.

– Ищем биосинтезатор, – Элиас ухватился за стол, чтобы не упасть. – Импульсный излучатель… что-нибудь для регенерации клеток.

– О, да! – Грендель вывел голограмму устройства. – Нужен плазменный сердечник, нейронная матрица и… кусок твоего разлагающегося мозга. Шутка. Почти. Ладно… Смотри, чувак, это то, о чем я думаю?

В углу лежал полуразобранный биореактор – устройство для клонирования тканей. Элиас вырвал из него кристалл с голубой жижей внутри.

– Этот гель – прототип репарантов, – сказал Грендель. – Корпорация забросила их из-за «побочки». Но тебе уже нечего терять… И как оно здесь оказалось?

– Сейчас не время для загадок. Какими будут последствия?

– Ерунда. Шансов как в лотереи. Может прихватить здоровых клеток. Зато остановит радиацию. В твоем случае, даже смерть – «хэппиенд». Ну же, решайся, умник! Тик-так! Тик-так!

Элиас взглянул на истерзанную руку. Одного ее вида было достаточно, чтобы сделать выбор.

– Аргх! К черту все! – Элиас вколол гель в вену. Тело пронзила боль, словно тысячи игл впивались в мышцы.

– Держись, принцесса! – Грендель замигал аварийными сигналами. – Если выживешь, куплю мороженое.

Гель влился в вену ледяным потоком, и на секунду Элиас почувствовал, будто в его кровь запустили рой стеклянных ос. Боль пронзила каждую клетку, выжимая из горла хриплый стон. Он схватился за стол, сгребая стеклянные колбы.

– Держись! – Грендель вывел график биоритмов. «Нейротоксин: снижение на 15%. Радиационный распад: замедлен». – Они работают. Но не так, как надо…

Элиас рухнул на колени, его вырвало черной массой с вкраплениями металлических блесток.

– О, красиво! – Грендель материализовал анимированный эмодзи с подмигивающим черепом. – Твои кишки теперь светятся в темноте. И не надо платить за свет. Везде ищи плюсы, приятель!

– Ты хоть понимаешь… – Элиаса снова вырвало. Он вытер с губ остатки, но все же продолжил: – Ты хоть понимаешь с кем говоришь? Прояви уважение. Я, между прочим, сотрудник «Селен-Индастриз».

– Бывший сотрудник, принцесса… бывший. Я своими глазами… я даже не знаю, а есть ли у меня глаза… короче, я видел…

– Хорош трепаться, кастрюля!

– Как… как ты меня назвал?

– Что-то не так…– произнес Элиас.

Боль сменилась странным зудом. Он посмотрел на руку – травма от микрошва затягивалась, но не как обычная рана. Края кожи сходились, образуя сеть серебристых нитей, которые пульсировали, словно живой проводник. Под ними, в глубине тканей, светились микроскопические точки. Репаранты перестраивали клетки, вплетая в ДНК синтетические цепочки.

– Это нормально?

– Откуда я знаю? – обиженно выдавил Грендель. – На, посмотри, – он вывел зеркальную голограмму. На щеке Элиаса, где раньше был шрам после аварии, теперь расцветал узор из биолюминесцентных капилляров. – Теперь ты похож на рождественскую гирлянду.