– Ладно, – Она опустилась в кресло, скрипнувшее пружинами. – Но только начало.

Женщина провела пальцем по шраму. Спираль вспыхнула синим, и воздух наполнился запахом озона, сварки и раскаленного камня. Она хорошо помнила этот запах. Запах временны́х швов.

– Он не был героем, – начала она, и голос ее стал глухим, будто доносился из тоннеля. – Просто однажды, Вселенная выставила ему счет. Не за воздух или воду. За право остаться собой. И это право дано не каждому. Кто-то не в силах сдержаться – ломается.

Но если верить во что-то… понимаешь, по-настоящему верить, не важно, каким бы беспомощным ты ни был – никому не удастся тебя изменить…

Голос матери дрогнул, и Сара вдруг увидела то, чего не замечала раньше: в уголках ее губ, изрезанных трещинами усталости, теплилась улыбка. Нежная, как свет неона в ночи, – будто сама память о Элиасе Веренне согревала ее изнутри.

А за окном, в кромешной тьме Ржавого Пояса, ветер подхватил хронопылинку – ту самую, что выскользнула из мешка, – и понес ее к звездам – где когда-то ачиналась история, о которой стоит рассказать.

ЭЛИАС ВЕРЕНН – ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ…

Элиас Веренн очнулся от того, что кто-то бил кувалдой по его вискам. Боль разрасталась внутри, словно ленточный червь. Каждый мускул горел, а ребра сжимались в стальных тисках. Он мог бы прочитать лекцию об этих симптомах по памяти: «Фазовый распад тканей… квантовая эрозия костей…». Сотни отчетов, которые он подписывал как руководитель проекта, теперь оживали в его теле. Все сводилось к одному – радиация Хокинга. Так вот какого это? Медленно умирать. Элиас сглотнул ком ярости. Он стал статистикой, которую сам же создал.

– Ты же… все проверил… – прошипел он, вгрызаясь взглядом в потолок. Двойные экранирующие слои «Мимесиса», алгоритмы подавления резонансов – все было безупречно. Если только… Нет, это же просто невозможно. Его кустарный активатор не мог раскрыть такой шов. Но то, что он оказался в незнакомом ему месте, и, судя по всему, далеко от штаб-квартиры «Селен-Индастриз», говорило само за себя.

– ХКД (Хроно-квантовая дестабилизация), – Элиас все же заставил себя произнести эти слова вслух.

Выходит, он все-таки подтвердил то, что столько лет отвергал…

Элиас лежал в луже маслянистой жидкости, впитывавшейся в костюм, пахнущий горелой плазмой. Заброшенный склад, а может здесь была фабрика. Ржавые контейнеры, разбитые голограммы с рекламой синтетического пива, и где-то вдалеке – вой сирен.

Любой прыжок через временной шов требует точного расчета координат в пространстве – времени. Одно из трех утверждений ХКД. Из которого следовало, что во время прыжка, тело одновременно существовало в тысячах потенциальных точек пространства-времени. Это создало квантовый хаос в структуре клеток, запустив процесс самоуничтожения ДНК. Отсюда и радиация!

– Проснись, принцесса! – голос в его черепе звучал так, будто тупой бритвой скребли по стеклу. Грендель. ИИ, созданный из мозга спившегося технонаркомана, которого Элиас нашел в канализации Нео-Пандоры – спасибо закону о экспериментах. Тот еще при жизни славился тем, что мог взломать квантовый сейф, закинувшись нейроспайсом. Еще один непризнанный гений, павший от рук собственного безумия. Теперь его сознание, перекошенное и агрессивное, жило в чипе Элиаса. На что только не пойдешь ради науки… Но почему он слышит его голос? Ведь Грендель был всего лишь запасным вариантом, предохранителем, красной тряпкой для внешних раздражителей, небольшая прикормка для желающих взломать чип.

– Где… – Элиас попытался встать, но рука провалилась в микрошов, черную дыру размером с монету. Ее края обжигали кожу.