Нимп. Первые этажи Владимир Лазовик

Пожинай.

Заметки. Нимп.

Следование этажей.

Загадки.

Собирательство.

Спасение.

Смерть.

Сон.

Отдых.

– Сука, как же я устал – мужчина с легкой сединой, лет сорока на вид, в рваных штанах и черной затхлой футболке, плелся с огромным мечом и громоздкой сумкой через спину, по длинному коридору напоминающее бесконечное дупло округлой формы. – Одно и то же, из раза в раз. Опять этаж спасения. А потом смерть, сон, отдых. И всё заново. Заебало.

– Господин, вам просто нужно отоспаться – жилистый старик, шел за мужчиной, таща за собой огромную повозку с провиантом, барахлом, и металлическими сундуками с внушительными замками. – Осталось пару недель, и мы сможем передохнуть, столько, сколько будет вам угодно.

– Ничего ты не понимаешь, сосунок – Буркнул мужчина старику. – Эта цикличность действий, убивает на корню весь смысл приключения. Оно должно быть невероятно эксклюзивным. Чем-то новым, необычным и неизведанным. А сейчас я буду знать, что делать. Вот, как раз, дверь. Пойдем.

Дверь выглядела титанически тяжелой. Мужчина ударил ладонью по правому краю, чуть левее ручки, что торчала из неё. Казалось бы, дверь не весит абсолютно ничего, так как распахнулась с завидной легкостью. Мужчина прошел через вход, не отпуская из руки край двери, тем самым придерживая её для старика с повозкой.

– Шевелись уже. Я в твоем возрасте гром держал в кулаке.

Старик проволок повозку через проход, и, казалось бы, только что легкая, как пушинка, дверь, без руки мужчины, захлопнулась так, что могла разнести не только ставни, но и близлежащую стену.

Пред показалось огромное зеленое поле, чистое небо и ярчайшее солнце, которое каким-то странным образом не било в глаза и не жарило кожу. С первого взгляда, яркий свет, воспринимался глазом крайне мягко. А жара, которую мозг ожидает почувствовать, неожиданно оказывается приятным, комфортным теплом.

– Лучше бы на сне так было. Ребенком я сон упоительно воспринимал как утопию. А теперь больше удовольствия получаю от спасения. Невероятно. Ладно, двигаем, дорогой друг. – мужчина поправил пряжку от сумки, подкинув её ближе к шее от плеча, с немного большим, от обычного, энтузиазмом, но также лениво и неосторожно, зашагал в сторону деревни, что видалась в километрах двадцати от них.

– Вы давно меня так не звали, господин. – старик поплелся следом. – На вас так благоприятно действует атмосфера данного этажа?

– Совсем нет, я сейчас прямо предвкушаю все просьбы о спасении, как я буду посылать их сотнями нахер, и выбирать только одно. – он немного ухмыльнулся.

В дальнейшем, вся дорога была наполнена тишиной. Старик знал, что его компаньон не любит долгие разговоры.

Деревня встречала путников, огромными, когда-то великими, но сейчас наполовину сгнившими деревянными ставнями. У ворот, по оба бока, сидели два охранника. Одна из этих жирных морд, кое как поднял пику в сторону мужчины и старика.

– Кто такие. Селв запретил ходить всем. Пшли вон.

Нимп осмотрел строения. Они показались дико знакомыми.

Старик знал, что за какие-нибудь пару секунд, господин сможет выпотрошить их обоих одним лишь указательным пальцем, не меняя при этом своей физиономии. Как, собственно, и сделал бы, если бы он не успел вовремя произнести: – Обмолви весь ваш сральник и Селва уведоми. Нимп в деревне.

Заметки. Нимп.

Загадки.

Никогда не отгадывать загадки.

Сразу убивать.

Всех.

На входе в огромный деревянный замок, двух путников встретил человек в черном облачении с белой безликой маской.

– Слухи о твоей силе ходят далеко впереди от реальности. – он сидел на макушке парадного входа.

– Мне было бы занятно послушать еще что-нибудь обо мне из твоих уст, если бы мне не было так глубоко похеру. – герой ни на шаг не сбавлял темпа, и уже практически зашел в дверь.

– Сила в ногах и скорости, сосунок. – слышалось в последний момент перед закрытием дверей.

– Приятно видеть такого великого героя, как Нимпа, чья слава обгоняет его по городам, прежде, чем он успевает в них ступить. – Селв, широко улыбаясь, сел за свой стол.

– Вступить. – невозмутимо произнёс Нимп. Увидав, краем глаза, как старик подаёт ему знаки, что нужно вести себя вежливее, нахмурился ещё сильнее обычного.

– Что, простите? – Селв не переставал улыбаться, то ли от того, что заставлял себя быть гостеприимным, то ли от настоящей искренности.

– Ступают по величественным городам. Вступают в помойку, которую ты зовешь городом. Это сраная деревня. Люди худые, как мой средний палец. Дома держатся на воле богов, а никак не на крепком строении или от хорошей реконструкции. Твой дом выглядит богато и красиво. Сравнивая с домами, которые я миновал, добираясь до тебя, считаю, что ты ни монеты не вложил в город. А я полагаю, налоги дерешь нехеровые. Правильно? Бесишь. Помощи не жди. Я в деревню, прогуляюсь, обогащу какого-нибудь корчмаря.

– Может хотя бы выслушаешь?

– Иди нахер. – улыбаясь, будто от долгого ожидания этой фразы, произнес Нимп. – Молокосос, за мной.

– Да господин. – старик спешно поклонился Селву, и направился в след, к двери.

– Вы же не из-за воровства казны ему отказали, господин? – старик кое как успевал за Нимпом.

– Нет, просто хочу выбрать самую страдающую морду здесь. Я хочу видеть, как плохо человеку. А он улыбался. Я хочу, чтобы меня молили о помощи, на колени вставали, что сопли вперемешку со слезами были. Я хочу видеть настоящую боль. И только тогда я помогу, не из жалости, а из чувства превосходства. Без меня, эта беспомощная букашка не сможет ничего. И из великой благодетельности, я, великий герой, поможет этому жалкому существу.

– Тогда нужно поискать, господин. В этом забытом богом месте, где абсолютно все выглядят так, будто каждого лишили семьи буквально пару часов назад. – он поморщился.

– Уже уходите? Может показательный бой? – человек в белой маске все так же сидел на козырьке, одной ногой свисая в низ, а второй, согнутой в колене, он подпирал руки.

Нимп вышел из арки, не промолвив ни слова.

Деревня не оправдывала первоначальной картины при открытии двери. Сырое, грязное, омерзительное. Женщины – жирные свиноматки, которые только и делали, что лупили своих вечно орущих детей, а кто не лупил, сидел в куче дерьма и взвывал о помощи к богам, ведь их чадо забрал «Зверь». Мужчины – худые, испачканные, пустые во взгляде. Просто что-то делали. Кто идет с бочонками воды, кто рубит дрова, кто разделывает кур. Один даже не обращая внимания на орущего ребенка на коленях у взвизгивающей матери, которого она лупит какой-то кочергой по руке, кажется, у ребенка из локтя торчала кость, а мужик пусто смотрит на тушу курицы, и бьет по шее топориком. Просто. Пустой. Взгляд.

– Передумал.

– Простите, господин? – старик поднял одну бровь, стараясь показать, что ему действительно непонятно, и интересно, о чем сказал его господин.

– Да что ж тебе вечно непонятно?! Передумал. Место слишком наполнено страданиями. Найду непохожего для этой дыры человека, и буду спрашивать с него.

– Господин, вы же говорили, что-то о цикличности? Разве это не то разнообразие, которое вы искали?

– Это называется перепланировка, дубина. Цикличность не в повторении одного и того же в единичном экземпляре. Я бы так давно двинул головой. Циклов несколько. Мы идем туда. – Нимп указал на дом, который был виден в нескольких километров от деревни, на каменистом холме. – Я думаю, там мы и найдем то, что нужно.

Дом оказался абсолютно другой стилистики, нежели любая из других изб, находящихся в деревне. Когда-то яркая красная роспись незнакомых, наверное, ныне не существующих птиц, уже потрескалась. Арка выглядела величаво. Будто тут жил кто-то действительно властный. Но у арки на скамье сидел абсолютно неприметный, грязный старик с длинными волосами и огромной бородой серого цвета. Похоже он не поседел от старости. Посерел.

– Старик. – Нимп еле уловимо кивнул.

– Здравствуйте, господин. – дед закурил трубку, – Позволите?

– Да мне чхать. Кури. Леван, достань контракт, и можешь отдыхать.

Леван почесал лысину. Контракт последний раз он брал около сорока лет назад. Где в этой повозке, в каком именно сундуке, он не помнил.

– Я тебя понял. Красная коробка, покатанная крышка, кровавая марка с левого боку. Открывается на гальском. Шевелись сосунок. Я не собираюсь задерживаться на этом этаже дольше недели. Если я не ошибаюсь ты мне должен облегчать работу, а не стопорить.

– Зачем пришли? – Серовласый выдохнул сгусток белого вонючего дыма.

– Кого спасать? – спокойно ответил «герой».

– Спасать? Вот оно как. Ты хвалёный странник, убийца зверья разумного и не только. Великий и бессмертный Нимп. – восхвалил старик.

– Угомонись, тошно от таких речей. Кого спасать? Контракт уже готов к заполнению. Либо молви, либо провожай нас в деревню.

– Дак некого спасать, я думаю. Хотя, можете спасти тех, кто не в беде. – он продолжал тянуть с завидной силой свою старую трубку.

– Я сейчас начну злиться.

– Дак ходят тут набегами, животное с зверьём одним, забирают детей, и уносят во свояси.

– Как выглядит животина? – Нимп сел на землю к Левану, готовясь диктовать условия и характеристики контракта.

– Рогоносец пузатый, бурокожий, безмолвный, поди интеллекта нуль.

– Точное описание зверья мне нужно, только подробностей буду просить намного больше, ибо сейчас возникают проблемы с узнанью тварья. – «герой» нахмурился, думать начал, что-ли.