Завтрак в волшебном доме был неспешным и уютным. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву деревьев, освещали кухню, создавая теплую, почти сказочную атмосферу. Лиамма готовила омлет с овощами и травами, а Тия ей помогала, ловко справляясь с заданием приправить блюдо. Девушка протянула руку к нижнему бардачку слева от себя и, приоткрыв дверцу, достала небольшую красную склянку. На ней аккуратным почерком Лиаммы было написано: «Красный перец». Этот перец Лиамма когда-то тщательно высушила на вечно горячем камне, а затем, используя небольшую ступку и пестик, растерла в мелкий, острый порошок. Тия осторожно открыла склянку, и тонкий аромат перца наполнил кухню. Она добавила щепотку в омлет, который Лиамма как раз перемешивала в сковороде. Ксенос, устроившись на своем привычном месте у камина, с интересом наблюдал за ними, изредка приоткрывая один глаз. Старый кот уже почти не вставал, его дни были сочтены.

Нимп, сидевший за столом и разглядывавший карту Этажа Десятилетия, задумчиво покачал головой.

– Завтра я пойду к баромникам, – объявил он.

Лиамма и Тия переглянулись.

– К баромникам? – удивленно спросила Тия. – Зачем?

– Выбирать оружие, – ответил Нимп. – Благо, я тут уже заработал… – он похлопал себя по карману, где лежал тяжелый мешочек с монетами, – столько, что можно направляться в саму столицу, к лучшим мастерам.

– И что ты хочешь выбрать? – спросила Лиамма, аккуратно выкладывая омлет на тарелки.

– Самое магическое, – ответил Нимп, его глаза блеснули. – Самое опасное. Самое… сильное. – Он улыбнулся, представляя себе арсенал баромников, полный уникальных и смертоносных артефактов. – Такое, чтобы дрожь пробирала. Хочу увидеть нечто, чего еще никогда не встречал на этажах.

– Тия, пора охотиться, собирайся, – сказал Нимп, когда они закончили завтрак. Он аккуратно сложил свою тарелку и чашку, поставив их в раковину, которую Лиамма позже волшебным образом очистит.

– Да, отец, – ответила Тия, вскакивая из-за стола. Она быстро убрала свою посуду и направилась в свою комнату, чтобы переодеться в более подходящую для охоты одежду.

– Лиамма, – обратился Нимп к женщине, – ты останься с Ксеносом. Он… что-то совсем раскис. Отказывается от еды.

Лиамма с тревогой посмотрела на старого кота, который лежал у камина, свернувшись клубком. Его дыхание было тяжелым и прерывистым.

– Я позабочусь о нем, – сказала она. – Доготовлю рагу и разомну в пюре. Разбавлю водой… сделаю ему суп-пюре. Может, так он поест.

Нимп кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Постарайся его накормить. Он… нам еще нужен.

В его голосе прозвучала… нежность. Нежность, которую он старательно скрывал под маской привычной хмурости. Он понимал, что Ксенос… умирает. И он ничего не мог с этим поделать.

Тия вернулась из своей комнаты, одетая в легкую, но прочную одежду из кожи и ткани. На ногах у нее были высокие сапоги, которые защищали ее от колючек и ядовитых растений. Она заправила свои темные волосы под кожаный шнурок, чтобы они не мешали ей во время охоты. За плечами у нее висел небольшой рюкзак, в котором лежали несколько фляг с водой, небольшой нож и мешочек с сушеными фруктами. В руках она держала легкий, но прочный лук из древесины местного дерева и колчан со стрелами.

Нимп одобрительно осмотрел ее.

– Хорошо выглядишь, – сказал он. – Готова?

– Всегда готова, – улыбнулась Тия, ее зеленые глаза блестели азаpтом.

Нимп улыбнулся в ответ. Он гордился своей дочерью. Она выросла настоящей охотницей. Ловкой, смелой, решительной.

Нимп сам тоже подготовился к охоте. Он надел свою привычную одежду путешественника – прочную куртку с множеством карманов, удобные штаны и высокие сапоги. Он проверил свой меч, убедившись, что он острый и готовый к бою. За плечами у него висел большой рюкзак, в котором лежали артефакты, зелья и необходимые в пути принадлежности.