– Ты что себе позволяешь? – возмущенно зашипела я.

Он повернулся ко мне, и я увидела, как по его лицу растекается блаженное удовольствие.

– У тебя очень удобная кровать, – сказал он тихо.

Я мельком глянула на то, как свисают с края его длинные ноги.

– Я-то знаю, ведь это МОЯ кровать. Что тебе здесь нужно?

– Мне нужна вот такая удобная кровать. Где вы ее покупали?

– Не помню. Не знаю. Слушай, я вполне серьезно тебя спрашиваю? Я не шучу.

Он удивленно вскинул брови, но ничего не ответил. А меня буквально затрясло от такого хамства. И лишь мгновением позже до меня стало доходить, что ИМЕННО меня так разозлило. Влад, зайдя в квартиру, разделся и сразу же прошел прямиком в мою комнату. Не в зал, не в комнату бабушки с дедушкой, а в мою, как будто точно знал, ГДЕ моя комната. Словно уже не раз… И тут догадка осенила меня. Я еле слышно, словно сама сомневалась в том, что собиралась сказать, спросила:

– Слушай, ты что… ЗНАЕШЬ где моя комната?

Он коротко кивнул и улыбнулся. Я покраснела до кончиков ушей.

– Ты что, уже был здесь? – говорю совсем тихо.

Он кивнул, а затем поднялся и сел на кровати.

– Говорю же, я все о тебе знаю. А есть что-нибудь поесть?

Он поднялся с кровати и прошел мимо меня в коридор. На кухне включился свет, и я услышала, как зашумел чайник. Бессильно рыча от злости, я зашла на кухню. Он рассматривал содержимое холодильника.

– Зачем? – спросила я, глядя на его задумчивое лицо.

– Зачем что? – спросил он, доставая их холодильника мой огромный новогодний набор ролов и суши.

– Зачем пробирался в мой дом? Как ты вообще мог оказаться у меня дома так, что я не знаю об этом?

– Ну… не совсем законно, – ответил он будничным тоном, каким говорят который час.

От праведного гнева меня чуть не разорвало на части.

– Зачем? – повторила я.

Он поставил суши на стол и бросил на меня мимолетный взгляд.

– Хотел убедиться, что у тебя все хорошо.

– Для этого незачем незаконно пробираться в мою квартиру. Достаточно просто позвонить!

Он тем временем, достал соевый соус и бутылку «Колы».

– Я не хотел, чтобы ты знала о моем существовании. Я буду кофе, а ты?

И тут за соседней стеной послышались громкие крики «Ура», звон бокалов, смех, громкая болтовня, а через несколько секунд на улицах загремели фейерверки. Люди высыпали на улицу и кричали, визжали, хлопали, смеялись. Повсюду слышались раскаты грома, за окном пылали яркие вспышки, и стало светло как днем. Наступил новый год. Я все пропустила. Коту под хвост новогодняя традиция! Я почувствовала, как по щекам побежали горячие слезы. Слезы бессилия, злобы, обиды, ненависти. Все это время ты видел, как мне было плохо, все это время ты знал, как я мучаюсь, мои слезы, мою истерику, но все, на что хватило твоего ума, это тайком подглядывать в замочную скважину? Кружить вокруг меня, как акула, которая ждет, пока ее жертва истечет кровью?

Я развернулась и побежала в свою комнату. Забежала, хлопнула за собой дверь, села на пол и жалобно заскулила. Вытирая слезы, я с трудом хватала ртом воздух, которого стало так мало, и удивлялась, откуда во мне столько воды? Мне казалось, что этот человек высушил меня до капли, но у него снова и снова получалось выдавливать из меня что-то еще.

– Лера, – послышалось за дверью.

Я молча глотала слезы.

– Лер, ну открывай, – сказал он тоном, каким разговаривают с трехлетними детьми.

Я не говорила ни слова. Не могла говорить, потому как истерика, идущая полным ходом, не останавливается в одно мгновенье. Нужно ждать, пока она пройдет сама. За дверью послышался спокойный голос:

– Ты же знаешь, что у тебя в коридоре висит запасной ключ от твоей комнаты.