По другому берегу несколько высоких ив склонили головы в поклоне. Привязанные к их упругим веткам канаты детвора использовала для раскачивания и прыжков в воду. Ребята устраивали там настоящие аттракционы, соревнуясь в ловкости и способности дальнего прыжка.

Чуть дальше отбрасывали узкие тени стройные лозинки. Их тонкие станы сверху охватывали ветви могучих дубов. Среди них возились взъерошенные воробьи. Сам бережок у речки был покрыт притоптанной травой, на которой валялись полотенца.

На поверхности воды мелькали надувные матрацы и круги, которые больше служили дополнением к этой упоительной картинке, нежели средствами необходимости и повышенной безопасности.

У Алёны перехватило дыхание от такой первобытной и наивной красоты. В воображении она уже рисовала себе картину, как медленно погружается в прохладу реки и плывет на другую сторону, где у лохматых дубов расстелено пушистое полотенце. Там-то она сможет полежать и отдохнуть. А как будет прекрасна иная картина: темнеющая река на заходе солнца, тёмные ветви склоненных ив и тихий шелест в камышах. Ей захотелось побыстрее попасть в те места. Возможно, там её дожидается счастье – в той далекой деревушке, чьи жители не знают её истории, и они уж точно не станут тревожить душу расспросами, довольствуясь тем, что она сама пожелает о себе рассказать.

Девушка повернулась к Глафире.

– Баба Глаша, а в нашей деревне есть речка? – Поинтересовалась она.

– А как же, – улыбнулась женщина. – Эта река тянется вдоль всей нашей деревушки, и почти из каждого дома можно дойти до неё. Не поверишь, но в ней много рыбы, что жители приспособились ловить её руками.

– Так искупаться хочется, – мечтательно протянула Алёна, прищурив взгляд.

– Искупаешься, милая. Обживешься немного, и будет тебе легче. Тогда и накупаешься вдоволь, и рыбы наешься, и ягод. Я уверена: не пожалеешь, что решилась на переезд!

– Я так волнуюсь. Всё-таки практику проходить – это одно, а работать по-настоящему – совсем другое.

– А ты, Алёна, не пугайся, чувствуй себя уверенно, и тогда точно всё получится.

– Спасибо за поддержку. Вы даже не представляете, как мне нужна помощь. Одной трудно и страшно.

– Ты теперь не одна. Вот и с Анютой подружитесь, – добродушно произнесла бабушка, не глядя на внучку.

Девочка посмотрела на рыжую красавицу, та глянула на неё и открыто улыбнулась.

– Ну, чего вы, девочки, стесняетесь? – Спросила Глафира, переведя прищуренный взгляд с Алёны на Аню, но те молчали. – Ничего, обвыкнитесь.

Аня хмыкнула и отвернулась к окну. Алёна перевела растерянный взгляд с девочки в окно автобуса и тут же заворожено вздохнула: показались домики следующей деревни, а это значит, что пассажиры почти у цели.

Алёна с замиранием сердца всматривалась в силуэты одинаковых домишек, расположенных по обеим сторонам дороги. Каждый дом, выкрашенный на вкус хозяина, был обнесен рядами деревянных заборчиков, и со стороны это выглядело очень даже гармонично. В каждом дворе расхаживали куры, гоготали гуси, а в песочницах копошились босые малыши и радостно молотили друг друга пластмассовыми совочками.

– Вон там, Алён, видишь большое здание? – Спросила Глафира, приподнимаясь с места. – Это наш местный спирт-завод. А рядом продуктовый магазин.

Алёна кивнула в ответ, продолжая тревожно озираться.

Автобус медленно вползал на пригорок, после чего свернул влево и поехал по узкой дороге вдоль небольших домиков.

– А вот то здание белое – местный клуб. Здесь по выходным до утра веселится молодёжь. Вот сейчас проезжаем парикмахерскую.

– О! – только и смогла произнести Алёна.

– А вот и пожарная станция. Рядом, вон там справа, больница.