«Так и сгнию в этой деревне, – не столько горестно, сколько озлобленно подумала Аня».

«Может, на новом месте я обрету своё счастье? А возможно, что любовь. Есть же в этой деревне порядочные мужчины?! Будь что будет; по крайней мере, пока я ни о чём не жалею. Уехала, значит, так надо, – размышляла Алёна, потирая кончик носа, который щекотала въедливая пыль».

Мало-помалу путницы перестали замечать ухабистую дорогу, покрытую серебристой пылью. Перед их глазами возникли пышные зелёные рощи, обдуваемые разгоряченным ветром, поросшие молодыми лесочками долины и глубокие овраги. Поля, которые каждое утро заволакивало туманом.

– Девочки, посмотрите вперёд! – неожиданно для всех воскликнула Глафира. – Видите вдали очертания церкви?

– Где? – Встрепенулась Алёна, привставая с места.

– Ну и что?! – фыркнула Аня, неодобрительно покачав головой.

– Вон там, Алёна, смотри левее, – улыбнулась Глафира Елисеевна. Она вытянула руку в сторону, указывая пальцем вперёд.

– Вижу. Красиво! – восхитилась Алёна, всматриваясь вдаль сквозь запыленное лобовое стекло.

– Анют, я это к тому говорю, что мы будем туда ходить. Мы станем молиться и ставить свечи святым. И они нам обязательно помогут, – обратилась бабушка к внучке, примирительно коснувшись её плеча.

– Чем? – Грубо оборвала девочка, стряхнув бабушкину ладонь. Её голова раскалывалась от боли.

Почувствовав себя слишком утомленной от бесконечных волнений, Аня потерла виски.

Алёна с интересом посмотрела на неё и села на своё место.

– А тем, Анют, что святые облегчат боль душевную, искоренят зло и утихомирят дурные помыслы. Я тебе там книги куплю, ты почитаешь и всё сама поймёшь, – продолжила пожилая женщина, вглядываясь в побледневшее лицо внучки.

– Ба, не старайся ты так, я никуда не пойду, – девочка бросила короткий взгляд на Алёну, прямо посмотрела на бабушку из-под опущенного на лоб козырька бейсболки, холодно улыбнулась и отвернулась к окну.

Аня скрестила руки на груди, удобнее устроилась на жестком кожаном кресле, всем своим видом давая понять, что дальнейшее развитие темы её не интересует.

Алёна снова посмотрела на девочку и поджала губы. Столько злости и боли было в голосе этого совсем ещё юного создания.

«Кто-то её сильно обидел, – подумала девушка. – Губы улыбаются, слова – жженый сахар, а глаза холодные, оценивающие. Такая в один миг станет самым опасным врагом, если не будешь ей полезна».

– Пойдешь! – грозно произнесла бабушка, тем самым поставив точку в их споре.

Дальше ехали в тишине, пока вдалеке не показались дома.

– Это наша деревня? – С надеждой в голосе спросила Алёна, поворачиваясь к Глафире. Она продолжала обмахивать раскрасневшееся лицо платочком, что не спасало от надоевшей пыли и духоты.

– Нет, деточка, – покачала головой Глафира Елисеевна, коснувшись влажного лба салфеткой. – Это маленькое село «Ракита». А наша деревня за мостом.

– А где мост? – С волнением в голосе не унималась девушка.

Аня повернула голову, зыркнула на неё из-под широкого козырька бейсболки и громко хмыкнула.

– Уже скоро, милая, – спокойно ответила пожилая женщина, не обращая внимания на выходку внучки. – Вот ещё несколько домов проедем.

Алёна крутила головой. Всё это ей было в новизну. Она разглядывала коз, овец, которых пасли на лугу в стороне от дороги; смотрела на доярок, которые посреди высокой травы доили коров. Она заметила несколько женщин в конце села, которые отошли от колодца с вёдрами в руках. Рядом с ними бежали две рыжие кошки и чёрная крупная собака.

Вскоре у путниц исчезли мысли о городе за густыми зарослями деревьев. Ольха с резными листьями и изумрудными серёжками, ивы, отливающие серебром от солнечного света, с обеих сторон клонились к широкому мосту. По обеим сторонам от него шумела и пенилась глубокая чистая река. Её прозрачная вода открывала взору сновавших рыбок. Водная гладь шла бликами под солнечными лучами и манила разгоряченные от жары тела окунуться в её живительные недра. Именно здесь, далеко от цивилизации, у человека рука не поднимется портить такую красоту. В воде резвились дети, а по берегу с веселым лаем носились собаки. У одного берега раскинули свои широкие лохматые ветки ивы, к которым были привязаны прочные канаты с качелями. Раскачиваться и лететь над рекой, задевая воду босыми ногами и разбрызгивая теплые капли, представлялось занятием особенно приятным в такую жару.