Никогда не говори "навсегда" Татьяна Фомина

1. Глава 1

Дана

«Прийти не получается. На работе аврал. Выходные тоже работаю». – Читаю сообщение от мужа.

Всё как всегда.

Чётко. Коротко. Без эмоций.

Нет, я не капризничаю, просто именно сейчас мне так необходима поддержка и внимание, которых катастрофически не хватает. Именно от него.

– Вот так вот, Зайка, у твоего папы опять на нас нет времени. – Вздыхаю, поглаживая свой небольшой живот. Нет, это не упрёк. Наверное. Просто папа пока работает один, а нам с тобой ещё столько всего нужно.

Долгожданная беременность даётся мне с огромным трудом. Безопасность и здоровье будущего малыша – приоритет номер один. Как только она подтвердилась, всё остальное для меня автоматически сразу же отошло на задний план.

Но радовалась я недолго: тонус матки и угроза выкидыша мне поставили чуть ли не с самого начала беременности. Только допустить этого я никак не могу, поэтому большую часть времени провожу на сохранении, лишь небольшими периодами находясь дома.

– Доброе утро, как мы себя чувствуем? – спрашивает Ирина Евгеньевна, гинеколог, наблюдающая мою беременность с самого начала как в консультации так и в отделении стационара.

Несмотря на молодой возраст, отзывы о её работе очень хорошие. Да и как человек она замечательная.

– Прекрасно, – отвечаю, улыбаясь. Чувствуя ладонями тепло крошечного создания, что растёт во мне.

– Это же прекрасно. – Возвращает мне улыбку. – Так, давай-ка посмотрим…

Лёгкими, едва заметными, движениями осматривает мой живот.

– Тонус не наблюдается. Так, сейчас у нас десять, – рассуждает сама с собой, посмотрев на часы. Они у неё обычные, механические, но очень красивые. – Значит, к двенадцати… Нет, наверное, лучше к половине первого, Дана Сергеевна, жду на УЗИ, послушаем сердцебиение.

Кряхтя, как древняя развалина, встаю с медицинской кушетки после УЗИ и надеваю на плечи лямки комбинезона для беременных, в котором мне намного удобнее, чем в обычном халате.

– Ирина Евгеньевна, может отпустите меня домой? – Этот вопрос я стараюсь не задавать, понимая, что под наблюдением всё-таки спокойнее, но чуть ли не постоянное нахождение в больничной палате, пусть и со всеми удобствами, начинает вгонять в депрессию.

– В принципе, можно. Состояние удовлетворительное. Отпущу, если пообещаете строго соблюдать режим. – Гинеколог отрывается от записи в моей карте и смотрит на меня в ожидании ответа.

– Конечно, буду, – заверяю я клятвенно.

– Больничный же вам не нужен? – Уточняет каждый раз.

– Нет.

На работе я не была уже давно и даже не представляю, как буду потом собирать своих разбежавшихся клиентов. Стараюсь отогнать от себя лишние мысли.

«Об этом я буду думать не завтра, конечно, а после рождения малыша». – Именно так я успокаиваю себя каждый раз, немного перефразировав известную фразу, ставшую для меня жизненной.

– Юлиана, я свободна! – Первым делом звоню подруге, сообщая главную новость.

– Привет, дорогая, – доносится радостный голос. – Как ты? Славик тебя забрал?

При упоминании имени мужа, невольно морщусь, как от изжоги. В последнее время я только и слышу: «Я занят. Много дел. На работе аврал. Попроси Юлиану», если я прошу его что-нибудь купить.

– Нет, Юлян. Он на работе.

– Тебя забрать? – спрашивает Юлиана, которая действительно беспокоится обо мне намного больше того же Славика.

– Юль, не надо делать из меня инвалида. Пешком прогуляюсь. Лучше поцелуй за меня мою крестницу.

– Обязательно поцелую. Дана, ты дома не геройствуй, пожалуйста. Если нужно, я приду и сделаю уборку. – Юлиана намекает на абсолютную беспомощность моего мужа в этом вопросе.

– Не переживай. Закажу клининговую службу, если будет совсем печально.

– Вот это правильно, – соглашается подруга.

Дохожу до дома и недоумённо хлопаю глазами, наткнувшись на припаркованную машину Славика.

Открываю дверь и вхожу в квартиру.

– Слав? Ты дома? – спрашиваю с порога.

Тишина.

Может, не смог завести?

Видимо, так. А отогнать в автосервис, как обычно, ему некогда. Странно, что он, как обычно, не нажаловался. И на этом спасибо. Но приятно удивляет другое – в квартире относительно чисто, если не считать пары рубашек, брошенных на диване в гостиной. Даже грязной посуды нет. Такая перемена радует, потому что в прошлый раз, когда я вернулась из больницы после двухнедельного отсутствия, всё выглядело намного печальнее.

На автомате уношу рубашки в стирку и мою руки. Прохожу по пустой квартире. Поливаю засохшую драцену, которую забрала с работы, и не знаю, чем себя занять. Точнее, дел много, но не всё я могу делать, чтобы снова не вызвать гипертонус матки.

Заглядываю в холодильник. Пусто. Ничего удивительного. Максимум на что способен мой муж – сварить пельмени, но я сильно сомневаюсь, что он это делал. Ему проще заказать готовую еду, чем самому совершить пару лишних движений.

Развожу витаминный коктейль для беременных, и, пока пью, смотрю в окно, придерживая одной рукой живот. Закрываю глаза и словно вижу кроху, что растёт во мне.

– Потерпи ещё немного, – прошу мысленно. – Скоро я смогу взять тебя на руки.

Как же я жду не дождусь этого момента.

К вечеру я просто умираю от скуки. Телевизор я никогда не смотрела, книг в больнице начиталась на несколько лет вперёд, Славика до сих пор нет, а звонить Юлиане и отрывать подругу от семьи тоже как-то не хочется.

Поскольку мужу я не сообщила о своей выписке, решаю сделать сюрприз и приготовить праздничный ужин. В последнее время мы практически не бываем вместе. Он работает, а я езжу по больницам.

Пока размышляю, доставать свечи или нет, натыкаюсь взглядом на нож сомелье, который как-то позаимствовала у соседки и забыла отдать. Это же сколько он у меня уже лежит? Очень давно. Наш электрический штопор сломался в самый неподходящий момент, и мне ничего не оставалось, как попросить у Алёнки необходимый предмет. Странно, что она до сих пор его не хватилась.

Алёна – молодая, пикантная, одинокая блондинка, которую за глаза частенько называют «Алёнадаст». Даже Славик.

Бросаю взгляд на часы – начало восьмого. Не так уж и поздно. И я решаю вернуть чужой предмет. Всё равно мужа ещё нет дома. Достаю из бара бутылку красного в качестве извинения за вовремя не отданную вещь и поднимаюсь на лифте на седьмой этаж. Жму на кнопку электрического звонка. До меня доносится мелодичная трель и голос соседки:

– Слав, доставка приехала!

Чёрт! Кажется, я всё-таки невовремя. Но поворачивать назад уже поздно. Щёлкает замок, Алёна открывает дверь, и её идеальные брови взлетают вверх.

– Эм…

– Привет! Я только вернуть. – Кручу в руках штопор и показываю, подняв вверх свой презент, онемевшей соседке. – Вроде, через порог – плохая примета… – Переступаю порог и захожу в квартиру.

– Алён, я сам расплачу́сь. – Вдруг неожиданно раздаётся голосом моего мужа, и в коридор выходит Славик. – Дана?! – Муж ошарашенно моргает, словно видит перед собой привидение.

Я тоже. Немного в запоздалом шоке.

Медленно скольжу взглядом по голому торсу своего мужа, пока не натыкаюсь на смазанное ярко-красное пятно на его шее, по цвету совпадающее с тоном помады на губах Алёны.

Мозг категорически отказывается принимать реальность, в которую меня только что столкнули. Без страховки, и без предупреждения. Чувствую себя выброшенной за борт во время шторма.

– Аврал на работе значит? – Тяжёлым взглядом смотрю в глаза тому, кто клялся мне в верности и любви навсегда. – А потом что? А! Я так понимаю, ты этажом ошибся, или канализацию починить решил? – Несу полнейший бред, но к огромному удивлению мой голос звучит совершенно ровно.

– Дана, ты всё не так поняла, – лепечет Алёна, хлопая наращёнными ресницами. Сквозняк тут устраивает.

– Точно. Не так. – Соглашаюсь, переводя взор на соседку.

Если бы взглядом можно было убивать, здесь бы уже лежало две жалкие кучки пепла. Алёна шарахается от меня, пятясь назад.

– Держи. – Впихиваю ей в руки вино и штопор. – Дарю. Вместе с мужем.

Поворачиваюсь к тому, с кого сдувала пылинки все эти годы. Хочется больно ужалить, но глаза жжёт, а слова застревают в горле.

– Какой же ты… козёл. – Выплёвываю банальные слова и разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Дана, стой! – Пытается остановить меня Алёна. – Всё не так! Слава, скажи ей!

– Да, ладно?! – Всё-таки не сдерживаюсь. – Ну, скажи мне, Слава, – поворачиваюсь и копирую интонацию Алёны, – что ты совершенно случайно оказался полуголым в чужой квартире. Врать мне, значит, ты можешь, а признаться смелости не хватает?

– А ты чего хотела? Ты же только о себе думаешь. А обо мне ты подумала? Тебе то нельзя, то ты в больнице. А мне что прикажешь делать? Я, между прочим, здоровый мужик, и мне нужен нормальный, регулярный секс с женщиной, а не вот это всё. – Претензионным жестом машет на мой небольшой, но уже достаточно заметный живот, который я машинально закрываю руками.

– Что? – Теряюсь, не зная, что сказать. Разум разрывается от такой вульгарной прямоты. – Мы же ведь оба хотели ребёнка. – Моё оправдание звучит очень жалко.

– Ребёнка хотела ты, а мне нужна нормальная баба, у которой нет никаких «угроз». – Слова бьют сильнее пощёчины.

– Так это, по-твоему, моя вина?

– А чья ещё?

Смотрю на Славу и не понимаю, как я могла любить такого морального урода. Душу рвёт на части, но я ни за что не покажу ему свою слабость.

– Бедненький… Так придавило, что не вытерпел? А ты… – Я поворачиваюсь к Алёне. – По-соседски, значит, пожалела. Первую помощь оказала, давление сняла. Какая проникновенная «гуманность».