Приближаясь к Вечному городу, флорентийский посланник не мог не заметить перемен. Обычно оживленные дороги Лацио казались пустынными. Крестьяне прятались в домах, купцы избегали путешествий, а редкие путники с опаской поглядывали по сторонам. Рим походил на больного великана – внешне все тот же, но внутренне готовый рухнуть в любой момент.

По прибытии в город Макиавелли направился к резиденции Борджиа. Герцог Валентино больше не располагал прежним влиянием в Ватикане и обосновался в одном из римских палаццо. Дворец, еще недавно бывший центром политических интриг, теперь напоминал осажденную крепость. Охрана с подозрением осматривала каждого посетителя, слуги говорили шепотом, а в коридорах витала атмосфера ожидания катастрофы.

Вторая миссия оказалась совершенно непохожа на первую. Если осенью 1502 года Макиавелли имел дело с могущественным и уверенным в себе правителем, то теперь перед ним предстал человек, явно борющийся с серьезными проблемами. Борджиа был болен – современные историки предполагают, что он страдал от сифилиса, этого бича эпохи Возрождения. Болезнь наложила отпечаток на его внешность и поведение.

В донесении от 10 января 1503 года Макиавелли с медицинской точностью описывал состояние герцога: «Господин выглядит изможденным, часто потирает лоб и жалуется на головные боли. Его обычная энергия словно покинула его