Громкий писклявый скрежет нарушил дискуссию. С огромной скоростью страшное создание приближалось, не оставляя времени на раздумья. Гром уже инстинктивно выставляет руку в боевой готовности. Но, не успев испустить и искры, громадное чучело рассыпается черным прахом, словно тонкий сгоревший дубовый лист.

– Что…? Это как? – Девушка в недоумении смотрела на опадающий пепел.

– Бывает. – Спокойно и мягко ответил он.

– Да вот не бывает, – промямлила она себе под нос.

Алхимик отошла от колдуна сохраняя приличную дистанцию.

– Мне нужно домой. Приятно было познакомиться. – Девушка поспешно собралась уходить.

– Стой, это плохая идея.

– Предлагаешь мне семью бросить?! И действительно сбежать как предатель? – Еще больше разозлилась девушка.

– Душа моя, если тебя казнят вместе с ними, ты уже точно им не поможешь.

Алхимик задумалась, однако, она слишком упряма.

– Я не настолько сумасшедшая, чтоб слушать только что сбежавшего чокнутого. И с чего ты взял что их казнят?

– Предположение. Поверь, Азарель бегает еще лучше меня. За них не переживай. Постарайся сохранить свою жизнь. – Колдун замер, будто посмотрев ей в душу, его голос стал темнее, – наши желания совпадают, госпожа Гром. Мы хотим одну и ту же монету, только с разных сторон.

– Что? – Совсем тихо произнесла девушка.

Послышались голоса солдат, перекрывая шум леса. Сердце Аллирин замерло, и она коротко глянула на Змедрика. Тот лишь бросил через плечо: – Бежим! – И первым рванул вглубь. Девушка, немного помедлив, кинулась за ним.

Лес казался бесконечным, но вскоре почва под ногами начала становиться мягче. Змедрик скользнул по трясине, еле удержав равновесие, и резко остановился. – Чудесно, – пробормотал он. – Топи.

Аллирин с трудом держалась на ногах, местами проваливаясь по щиколотку в грязь. Кажется, каждый шаг отнимал последние силы. Ее ноги дрожали, и она села под деревом, пытаясь отдышаться.

– Мы не можем… так… – она тяжело дышала, еле поднимая голову, – больше.

Змедрик обернулся, окинув ее взглядом. Его внимание привлекла тонкая полоска дыма, поднимающаяся вдалеке. Он прищурился, будто пытаясь лучше рассмотреть.

– Дым, – сказал он, его голос был неожиданно бодрым. – Кажется, там есть поселение. Может, нам повезет.

Аллирин слабо кивнула, не в силах говорить. Змедрик подошел ближе, протянул руку и помог ей подняться.

– Только бы там не было солдат, – пробормотала она, вновь надевая слетевший капюшон.

– Если будут, – он ухмыльнулся, – придется снова импровизировать.

Деревянные хижины, немного отличающиеся по размеру и форме, стоят вблизи болота, словно кучка разбросанных игрушек, небрежно брошенных в подножье скалы. Некоторые избушки сломаны, их стены разбиты, окна выбиты, некогда белая краска теперь желтая и облупившаяся. Те, что еще целы, выглядят так, будто могут рухнуть в любой момент. По периметру деревни хаотично разбросаны деревянные обломки, когда-то служившие хрупким забором.

«Стук-стук»

Аллирин пару раз постучала в хилую деревянную дверь ближайшей избушки. На улице еще день, но было очень тихо.

– Кто там? – Из-за двери раздался глухой женский голос.

– Странники, хозяйка, – попыталась сказать девушка как можно дружелюбнее, хотя над мягкостью ей еще предстоит поработать.

Дверь слегка отворилась и выглянула русоволосая женщина, среднего возраста, предположительно человеческой расы. Многие презирают людей. Обычно они живут в отдельный селениях, собираясь в общины. Эти создания лишены магии и никогда ее не использовали. Внешне похожи на энфов, но уши не заостренные. Продолжительность жизни коротка для сложившихся стандартов. В среднем живут около шестидесяти лет. Хрупкие, рано стареют, много болеют, высокая смертность. Их считают перерожденными грешниками, а такая жизнь является их наказанием, но мало кто в это верит.