Ницше считает, что у него много сердца и мало духа. Позже он скажет обратное. Но в данный момент он думает не столько о своей работе, сколько о жизни. Что значит жить для него, провозвестника, которому грозит слепота, бедного, неизвестного, ослабевшего в раннем возрасте, и который, тем не менее, чувствует, что несет в себе интеллектуальное Евангелие завтрашнего дня? Жить – значит размышлять, трудиться и писать. А писать – значит излагать свои мысли, изливать свое сердце, перекладывать на другую чашу весов – чашу мечты – все то, что судьба не положила на чашу реальности, и тем самым возвращать равновесие – нивелировать несправедливость бесчеловечного. Он молча улыбается своим близоруким взглядом, потому что восполнение будет трагическим: рукописи, которые он запихнул в чемодан, – это динамит, способный взорвать мир.

Прибыв в Геную, залитую ярким солнцем, Ницше сразу же падает в постель с сильной головной болью, погрузив глаза в ночь. Двадцать четыре часа ему требуется для того, чтобы восстановить силы в гостиничном номере со ставнями, наглухо задвинутыми от солнца. Но его побег уже затруднён стенами новой тюрьмы – болезнью. Головные боли и воспаленные глаза настолько измучили его в последние месяцы, что он решил попросить у базельских властей отпуск на целый год. Лучше вообще не жить, чем продолжать подобное мученичество. Абсолютный покой, мягкий климат, прогулки, затемнённые комнаты – вот о чем он приехал просить у Италии. Неужели и она откажет ему в этом?

Он задумывается. Чего он достиг до сих пор? Напряженная жизнь студента, а затем профессора филологии, прерванная войной, несколько лет преподавания, в течение которых он осознал, что лингвистика – это основа всей философии и, как говорил Прудон, естественная история человеческой мысли. Он познакомился с Вагнером и с его незамысловатой символикой, переложенной на сложную музыку. И долгое время он жил, как греческий философ, который хотел стать латинским, но оказался в компании с напыщенными, призрачными персонажами германского леса. И всё таки он опубликовал «Рождение трагедии»6 – важнейший свой труд. Ницше улыбается: это прекрасная книга, благодаря которой он стал одним из лидеров своего поколения.

Опасная, провокационная книга (он улыбается ещё сильней), в которой содержатся прекрасные целебные яды, предназначенные для христианского и романтического гуманизма. После этого он опубликовал несколько своих «Несвоевременных размышлений»7, а затем очерк «Рихард Вагнер в Байройте»8, чернила на котором едва успели высохнуть. Все это – за исключением его первой книги – до сих пор неизвестно широкой публике. Неважно. Сам Вагнер едва ли подозревает, что этот молодой ученик уже приготовил хинин для борьбы с лихорадкой, от которой он, композитор, делал людям прививки. Ещё несколько недель назад Ницше побывал в Байройте, но только для того, чтобы, наконец, освободиться. Теперь он исцелился от укуса древней змеи. И он исцелит тысячи других.

Юг, римская культура – вот рецепт, который он выписывает для себя. Всего несколько дней назад он написал торжествующему мастеру, который тоже уехал в Италию, в Неаполь: «Пусть Италия навсегда останется для вас страной начинаний». Каких именно начинаний? И это в шестьдесят три года? Нет, начинать будет он, Ницше. Германия слишком долго стесняла его дух, как затянувшаяся школьная хрестоматия. Теперь пришло время учиться заново, отряхнуться, освободиться.

Человек больше не является подопытным или набожным животным, как это торжественно утверждалось на протяжении веков. Человек изначально дышал жизнью. Но на смену старому страху смерти в его бедной голове приходит современный страх жить не в полную силу. Настоящее время оказывается переходом от разложившейся морали к новой. Отсюда возникает наша тревожность, наша откровенная растерянность. Задача художников – дать людям темы для вдохновения, столь же могучие, как и в прошлом. Вот почему небесполезно пересматривать в свете любящей, понимающей, возможно, даже восторженной психологии загадочные очертания и суровые души тех, кто жил и творил до нас. Давайте, подобно поэтам, станем «безмолвными видящими».