Ничья Алла Полански

1. 1

Квартал «Остров» – такой уютный, похожий на Нью-Йоркский Манхэттен – жил своей, отдельной от города жизнью. Я проснулась от назойливо святящего в глаза солнца, нахмурилась, недовольно сморщив нос, и нехотя открыла один глаз, бросив взгляд на мягко облизывающую стены шёлковую штору цвета слоновой кости в приоткрытом витражном окне.

Вздохнув, нехотя поднялась с мягкой постели, прошлёпала босиком по паркету из карельской берёзы нежно-розоватого цвета к трёхметровому виновнику моего пробуждения.

Усмехнувшись про себя, я взъерошила слегка спутанные волосы и распахнула дверь, ведущую на террасу. Всё равно уже не уснуть. Солнце заботливо прогрело каменный пол, и теперь приятное тепло поднималось снизу, лаская ступни ног. Лёгкий летний ветерок развевал полупрозрачный ночной пеньюар. Я так люблю чёрный, что даже нижнее бельё и ночные сорочки предпочитаю покупать насыщенного смоляного, шоколадного оттенков, выгодно подчеркивающего мои волосы. А некоторые даже замечают, что когда чем-то разгневана, то глаза буквально меняются – становятся не карими, а цвета вороньего крыла.

Однако сейчас меня ничто не тревожило, и потому я облокотилась на толстые перила, подпёрла рукой щёку и стала наблюдать, как расцветает и просыпается природа. Ярко-зелёный массив парка дышал утренней тишиной, разнообразные распустившиеся цветы, а также мои любимые тёмно-бордовые бархатные розы и фиолетовые орхидеи на клумбах донесли до обоняния смесь различных ароматов, заставив меня вдохнуть его полной грудью. Небольшой фонтан в центре парка – каприз матери – звонко журчал, наводя на мысли о жажде, которую я первоначально не почувствовала.

Но это всё пустяки: не стоит тревожить Нину глупыми просьбами о грейпфрутовом соке со льдом – чуть позже спущусь на кухню.

Я продолжила наблюдать за садом. Наш садовник Филипп, натянув бейсболку задом наперёд и насвистывая какую-то весёлую мелодию, поливал белоснежные лилии. Это действо невольно вызвало улыбку. Как всё-таки хорошо побыть в родительском доме… Но в моём случае лучше иметь собственное уютное гнёздышко, чтобы быть полноправной хозяйкой своей жизни.

Пока мать была в Париже на очередной неделе моды, а отец, которого видела реже, чем президента по федеральным каналам, в разъездах и командировках, я решила пару деньков пожить у них… чтобы за мной поухаживали, чтобы можно было просто чуточку полениться.

Вся моя жизнь всегда состояла из одних праздников, и слово «работа» в лексиконе возникало только по случаю крайней необходимости, в принципе, как и у всего моего окружения. О чём можно говорить, если они родились не с одним блюдечком с золотой каёмочкой в качестве наследства, а с целым набором столового серебра в придачу. Нет, работа у меня, конечно же, имелась, и я даже исправно её посещала, но успех и богатство могли закрыть глаза даже на такие недостатки владельца этих жизненных роскошеств.

Да. Мне повезло родиться в богатой семье.

Нет. Богатство на родителей не свалилось манной небесной. По счастливой случайности отец стал заниматься ещё не развитым на тот момент бизнесом – мобильной связью – и, как ни странно, просто напал на золотую жилу. Сейчас он был президентом одного из основных сотовых операторов, позволяя нам купаться в роскоши. Мать, в прошлом ткачиха, а в настоящее время именитый дизайнер одежды так же заполнила пустую брешь модельного мира, который сейчас кишел различного рода «модельерами» как высшего разряда, так и пустышек.

Сама же я занималась журналистикой, окончив престижнейший университет и работая сейчас на телевизионном канале с собственным реалити-шоу «Сплетни».

На самом деле, сплетницей меня считать вряд ли можно, потому как круг моего общения был довольно узок, а друзей и вовсе по пальцам пересчитать. Родители меня баловали. Стоило лишь заикнуться о желаемом, как оно тут же лежало у меня в руках. Сейчас моя избалованность переросла в стервозность. Слабыми людьми я пользовалась беспощадно, но если мне встречался тот, кто был под стать мне, начиналась настоящая война за превосходство.

Меня изменил университет. Из маленькой изнеженной куколки, которая обожала молодёжные тусовки с травкой и симпатичными мажорами, я превратилась в законченную стерву, которая шла по головам. Нет, я не втаптывала в грязь людей, которые этого не заслуживали. Я попирала лишь тех, кто был пропитан фальшью. В университете мне пришлось пересмотреть свои требования к жизни и приспособиться к зарабатыванию денег, которых лишил меня отец из благих намерений. За учёбу он, конечно, платил, а вот что касается личного времяпровождения – ограничил во всём.

Поначалу я чувствовала себя ущербной и очень долго дулась на него, но потом решила, что в любом случае добьюсь успеха – с ним или без него.

И добилась.

Университет окончила с красным дипломом, а деньги зарабатывала, начав карьеру в небольшой газете, где доросла до главного редактора, ведя скандальную рубрику «Избалованные», разоблачая «золотых» деток во всех смертных грехах, а именно: кто с кем спал, кто кому изменял, кто где брал наркотики и по какой стоимости. За всё это меня люто ненавидели все без исключения, кроме, естественно, преподавателей.

Нет. Я не стремилась подлизываться и зарабатывать таким образом положительные оценки – просто не любила лицемерие и ложь, чуяла их за версту. Хитрые глаза и слащавые заискивающие улыбки выводили меня из себя. Поэтому мне доставляло истинное удовольствие нести людям правду. Это были не сплетни, а именно правда. Пусть для некоторых и жестокая. И кажется, во многом эти «детки» мне обязаны, потому что я вовремя предотвратила многие трагедии, спасла их от наркотиков и венерических заболеваний, которыми могли наградить их мимолётные партнёры.

За время учёбы я обрела лишь одну подругу – Маруську, которая разделала все мои принципы и была такой же независимой от мнений и стереотипов окружающих. Но после окончания университета, мы потерялись, главным образом из-за того, что она вернулась в родной город, где жили её родители – успешный отец-бизнесмен и мать-актриса.

Если не считать этого нюанса, то в целом я была довольна жизнью. Деньги, власть и свобода – всё это у меня было с лихвой. И последнее я ценила более всего.

Вернувшись в комнату, сбросила с себя пеньюар, а потом, перешагнув через него, прошла в зеркальную ванную комнату. Постояла пару минут, любуясь своей наготой, и юркнула в горячую ванну. Кожу на мгновение обожгло, но потом приятное тепло разлилось по всему телу, мягко обволакивая каждую клеточку.

Я закрыла глаза и погрузилась в свои мысли. Многие в этом отдельном мирке «Острова» считали свободу главным достижением, что вообще не является синонимом одиночества. Напротив, это был синоним независимой и успешной жизни.

Когда же сама начала ценить свободу? Наверное, тогда, когда первый раз – и последний, как я себе пообещала – разочаровалась в любви. Я была ослеплена им. Самый популярный парень университета с лукавыми синими глазами и озорной белой чёлкой. И я – избалованная и ещё наивная девчонка. Тогда, несмотря на совершеннолетний возраст, моя невинность уцелела, что для сверстников было вообще чем-то немыслимым. Все знакомые девчонки распрощались с ней лет в пятнадцать на пьяных отвязных вечеринках, в дорогих авто или гостиничных номерах за тысячи долларов за ночь. Но я не понимала, почему должна отдаваться первому встречному лишь потому, что это было принято у всех или просто отдавать дань современности?

А вот в него я влюбилась, хотя сейчас не понимаю, что меня в нём больше привлекало – его уверенность в своей неотразимости или моя гордость за то, что стала девушкой самого завидного жениха?

Я добивалась его, не видя ничего вокруг. Словно слепая шла за ним. Играла и интриговала, делала всё, лишь бы он считал моё внимание своей заслугой. Дура. И всё было хорошо пока… пока не провела с ним первую ночь. Моя колыбель любви, мечта каждой влюблённой девушки, из сказки вдруг превратилась в позор. Он растоптал меня, растрепав всем о нашем свидании. Заявил, что «завалил тёлку», приукрасив свои способности и моё восхищение им.

Я бросила его при всех, разбив ему пощёчиной губу, и грациозно удалилась с гордо вскинутой головой. Никому даже в голову не пришло, что в этот момент мне хотелось реветь как никогда. Выть волчицей на луну. Именно после этого случая я решилась на разоблачительную колонку новостей, которая впоследствии стала для меня победной и заставила всех мажоров тихо ненавидеть меня.

С тех пор прошло почти десять лет, и я вспоминала этот урок, как только кто-то из молодых людей начинал мне хоть немного нравиться. Невольно за эти годы пришло решение, что отношения, а тем более серьёзные, совсем не для меня. Все мужчины отныне делились на три категории: подлецы, трудоголики – они же в большинстве своём – импотенты – и геи. Поэтому хозяйкой своих эмоций я считала только себя и позволяла развлекаться лишь телу, используя для этого красивых мальчиков с щенячьим взглядом. А вот душу… душу я заперла на замок.

Правда, пользоваться такой блажью мне было некогда, так как полностью отдавала себя работе, которую, несмотря ни на что, любила, хотя все почему-то считали, что это мой очередной каприз. Впрочем, это их проблемы, пусть думают что хотят.