– Видите ли, все герои хотят быть не просто живыми, а еще красивыми, здоровыми и с конечностями, – пояснил Дракон. – При этом победителями и персонажами из летописей. Не говоря уже о том, что если в одном случае из миллиарда повезет убить дракона, тащить вещественные доказательства его кончины за тридевять земель весьма затруднительно.

– Понял, – кивнул Психо —дел-Мастер. – Герой седлает дракона и летит в какое-нибудь королевство за славой, денежным вознаграждением и удачной женитьбой.

– Именно, – подтвердил Дракон.

– А какова выгода дракона? – склонил голову Психо-дел-Мастер.

– Во всех отношениях приятная, – ответил Дракон. – Правитель королевства обязательно на всю башку деспот, нормальному человеку в голову не придет призывать к убийству невинного мифического животного. При виде дракона он впадает в экстаз, приятно ведь, что такое огромное грозное создание вдруг оказалось трусливым уёбищем. Он приказывает заковать животное в цепи. Всячески унижает, обижает и выставляет на показ при каждом удобном случае. Не бесплатно, естественно. Дракон мужественно терпит лишения, тем более, обязательно найдется сердобольная девственница, стремящаяся облегчить страдания несчастного. У правителя, меж тем, постепенно сносит голову от власти над безответным существом, и пытки его, вкупе с моральными издевательствами, становятся все изощреннее и гаже. Апофеозом беспредела – циничное убийство сочувствующей животному девственницы. Дракон получает ментальный хаос, из которого впоследствии родится порядок.

– Замечательно! – Затряс лапу Дракону в благодарном рукопожатии Психо-дел-Мастер. – Я назову программу «До последней черты». Через страдания к счастью.

Он подхватил блокнот, съел карандаш и убежал.

– Никогда не дослушают до конца, – пожаловался Дракон Принцессе. – Все это лишь прелюдия. Для того, чтобы поэффектней сорваться с цепи, вытоптать поля, до полусмерти напугать девственниц и откусить голову правителю.

– К чему такие сложности? – скрутила джойнт Принцесса.

– Должна быть история, – ответил Дракон. – Мотивация, чтобы поля топтать и все остальное. Иначе скучно. И никакой гармонии с внутренней природой.

– Еще грибов? – спросила Принцесса, выдыхая сладковатый дым в небо.

– Пожалуй, – согласился Дракон.

1

Иван Иванович стоял на берегу затянутого ряской болотца и прикидывал, выдержит ли его шаткий деревянный мостик. Напротив темнели остроконечные крыши. В наступающих сумерках они казались горными вершинами.

– Не ходи туда, – зловеще зашептал в камышах ветер, – или утащит тебя болотный упырь.

– Любопытно… – пробормотал Иван Иванович, – упырь это интересно.

– Да что ты говоришь!

Камыши зашуршали, взволновались, и к ногам Ивана Ивановича выкатилось скользкое жабоподобное существо размером чуть больше кошки.

– Знаешь, почему меня упырем называют?

– Нет, – признался Иван Иванович, разглядывая упыря.

Бородавчатая кожа, перепончатые лапы и внимательные, цвета распутной кувшинки, круглые глаза.

– Потому что я упертый. Вот упрусь, как баран, и все тут. До конца буду на своем стоять. Еще упырять могу до обморока, если что.

– В смысле, крови выпить? – поинтересовался Иван Иванович.

– В смысле, длинным и острым предметом, – усмехнулся упырь.

– Ты меня не пугай, – строго сказал Иван Иванович, – я с дедом Пихто знаком, слыхал про такого? Вот он любитель пихтов напихать до смерти. А меня не трогает, потому что я к нему с уважением. К тебе, между прочим, тоже.

– Ооооо, – уважительно протянул упырь, – это все меняет. Раз Пихто принципами поступился, то и я могу. Ты зачем сюда приперся?