— Но погодные маги, к сожалению, дают неутешительные прогнозы, ноэр-ган… 

— Они могут ошибаться, — в тоне Санара проскочило легкое раздражение. — Теперь у нас есть нирина-ган, а значит, ничего страшного произойти не может. Скоро все образуется, вот увидишь. 

— Да услышат вас боги, великий ноэр-ган! — Ламин поклонился и вышел. 

На сердце и в мыслях у советника было тяжело: не смотря на уверения ноэр-гана, он предчувствовал беду. 

— Чем озабочен, Ламин? — окликнул его ноэр-ран, проходивший мимо. — О чем вздыхаешь? 

И Ламин поделился с ним той же новостью о грядущей засухе. Геральд заметно озаботился этим, ненадолго даже ушел в себя, о чем-то размышляя, затем сказал:

— Надо подумать, как обеспечить южные провинции питьевой и оросительной водой на случай, если засуха действительно затянется. Займись этим, Ламин. Ну и если совсем будет плохо, придется обратиться за помощью к империи Леграсс, водным оханам. 

— Это может нам дорого стоить, — вздохнул Ламин. 

— Будем надеяться, что сможем справиться с этим бедствием сами. 

— Конечно, ноэр-ран, — советник вежливо улыбнулся. — К тому же теперь у нас есть нирина-ган Анна, она с помощью богов защитит нас ото всех бед. 

На лицо Геральд набежала тень. Он кивнул с некоторой задержкой, словно снова задумался о чем-то, и направился от Ламина прочь. 

***

Эта демоница Лаура, что приставили к моей Анюте, нравилась мне все меньше и меньше. Я следила за ней каждую свободную минуту, пытаясь уличить… сама не знаю, в чем. Но дочка оставалась по-прежнему тихой и много спала. 

— А чего ж ей не спать? — осекла меня Вирга, когда я поделилась с ней своими переживаниями. — Младенцы в этом возрасте все много спят! Тут радоваться надо, а не тревожиться… 

— А эта соска, вам она не кажется подозрительной? — не отступала я. — И у сына ее такая же… 

— Соска как соска, — Вирга пожала плечами, а после нахмурилась. Но больше ничего не сказала. 

Особенно тяжело было видеть, как эта Лаура кормит мою Анюту. И хоть настойка Вирги подействовала, как и обещалось, к утру следующего дня, во мне все еще теплилось желание  приложить дочь к своей груди. 

Самыми радостными  моментами были те, когда Лаура уплывала есть или отдыхать, а я могла хоть чуть-чуть понянчиться с Анютой. Да, все это делалось с оглядкой и опаской, и порой меня просто разрывало от чувства несправедливости, но все же в эти минуты я была счастлива. Складывала их в копилку памяти, в потом доставала перед сном и перебирала, как самое дорогое сокровище. Странно, но я почти не думала ни о Леше, ни о родителях, скучала лишь по Сашке и переживала, как она там, отдала ли ей Агата письмо и правильно ли все объяснила. 

Прошла неделя, как я оказалась в этом мире, и за все это время я еще ни разу не покидала дворец. Да и не испытывала в этом нужды, поскольку была вся погружена в мысли о дочке. Поэтому восприняла без всякого энтузиазма предложение Тины прогуляться на базар.

— У нас сегодня свободный вечер! И мы имеем право на отдых и даже развлечения, — с жаром уговаривала она меня, а я все сопротивлялась. 

— Действительно, сходите погуляйте, — встряла в наш разговор Вирга. 

— Но я не хочу, — упрямилась я. 

— Сходи! — почти приказным тоном повторила Вирга. — Ведешь себя как старуха. Даже я бы пошла с вами, если бы не этот треклятый отбор! Скоро доставят новые одеяла и подушки для невест, надо проследить, чтобы все было по списку и в порядке. А вы гуляйте, пока есть время. Скоро его ни у кого из нас не будет… Как наедут эти… — она махнула рукой и пошла дальше по своим делам. 

Тине все же удалось уговорить меня и вытянуть за пределы дворца. К тому же по такому случаю Вирга выделила нам по несколько монет «на сладости и побрякушки», поэтому в город мы шли не с пустыми руками.