Я недавно вернулся, лишь успел клининг вызвать. Хотя бы чистота кругом. На этом все плюсы заканчиваются. Без понятия, чем развлекать мелочь. За ручку по комнатам водить, пока Рик не выдохнется? Тогда лучше в парк поехать, как раз погода стоит отличная. Нагуляется, потом, может, заснет. Если повезет.

Лезу в телефон и звоню Веронике. Она ожидаемо соглашается приехать и чуть ли не визжит от радости в трубку, когда я говорю слово «Выходной» и следом: «Давай проведем его вместе». Кого-то сегодня ждет облом. Я специально умолчал о том, что дома годовалый карапуз, а «Вместе проведем время» — это где-нибудь втроем, а не в моей спальне.

— Но куда деваться. Своих не бросаем, да? — обращаюсь к Рику, которого усаживаю на столешницу и разрешаю помучить кофемашину.

Ника приезжает через двадцать минут. Наверное, все же стоило ей намекнуть, что день мы проведем в парке или где-то в городе. Не представляю, как она будет щеголять по аллее на таких каблуках и в ажурных чулках. Ладно, по пути куча магазинов, а я не жадный. Что-нибудь придумаем.

— Привет. — Ника замечает выбежавшего за мной в прихожую ребенка, и ее лицо вытягивается. — Ты не один?

— Не один. Выходной мы проведем с ним. Поможешь?

— Да-а… — Она заходит в квартиру и сбрасывает с себя туфли, переводит на меня возмущенный взгляд. — Багдасаров, мог бы предупредить заранее! Я же нарядилась, как на…

— Случку? — Насмешливо приподнимаю бровь и улыбаюсь шире, когда Ника смущается.

— На нее самую!

— Она сегодня отменяется. — Я беру Рика на руки и, закрыв дверь за своей гостьей, иду в гостиную. — Сейчас ты сваришь нам обед, потом Рик поест и мы пойдем в парк. В нескольких километрах от дома открыли новый. Я листовку увидел в подъезде.

— А коляска?

Все-таки у женщин это в крови — забота о младенцах. Я об этом даже и не подумал. Набираю брата по сотовому. Эрик отчитывается, что коляска уже лежит в моем багажнике. Оперативно. То есть возможности отказаться у меня изначально не было?

— Как бы, друг, ты ко мне до рождения брата или сестры не переехал, — нашептываю Эрику-младшему на ухо, а он опять улыбается.

Не ребенок, а чудо. Все время в хорошем настроении. А мне что-то не до веселья. Сейчас Рик заснет, и бабуле позвоню, пожалуюсь, что со всех сторон зажимают. Неужели я больше ни на что не гожусь, кроме как взваливать на свои плечи коллективную ответственность? Вроде младших должны больше любить, а все почести в нашей семье почему-то старшему, а не мне. Это из-за смерти Эльки и того падения Эрика со скалы?

— Так, с коляской решили вопрос, — удовлетворенно кивает Ника и грустно вздыхает. — Обед я сварю. Справимся. — Она присаживается на корточки перед Риком, и он тут же тычет в ее накрашенные губы пальцем, размазывая помаду по лицу.

Это я научил. Рина недавно на работу собиралась. Накрашенная и красивая. С ярким пухлым ртом. Я спросил Эрика-младшего, настоящие ли у мамы губы. Теперь он у всех проверяет.

Ника опять вздыхает, затем выпрямляется и идет в ванную, тщательно моет руки, потом снимает с себя чулки, достает из сумки косметичку. Собирает волосы в высокий хвост и выходит к нам.

— Чтобы за волосы не дергал и чулки не порвал, — поясняет она, заметив мой недоумевающий взгляд.

Ника совершает все манипуляции с такой уверенностью, что вопрос назревает сам собой:

— У тебя есть опыт общения с детьми?

— Чуть-чуть. На день моих знаний хватит. Но с натяжкой.

— Как бы товарищ с ночевкой не остался…

Брови Ники ползут вверх. Рот удивленно приоткрывается.

— А родители его где? Что за порядки у вас в семье? Часто такое практикуете? Он же еще совсем кроха! — возмущается она.