Я вздохнула. За мыслями о подавителе, которого никто здесь не нашел, – а иначе бы об этом сразу сказали, – я уронила карту Будгарда. Присев, чтобы подобрать ее, я обнаружила на крови следы тонкой обуви. Такие носили высшие эльфы еще моего времени. Слегка повернув голову, я увидела уже под кроватью тело в одном лишь кожаном кузнечном фартуке и старых, местами рваных свободных штанах.

Сказав об обеих находках остальным, я поспешила отвлечься, попросив Сфинкса помочь мне повернуть кровать. Поставив ее на бок, мы загородили ею половину окна, и я смогла осмотреть убитого, как оказалось, дварфа.

– Тело снова не пропало, – сказала я чуть громче обычного, чтобы услышали все.

Сразу после этой фразы рядом со мной на колени опустилась Гулльвейг. Я примерно понимала, что она намеревалась сделать, поэтому села рядом, чтобы начать и свое заклинание.

– Лицо на месте, но горло также перерезано, – констатировал Сфинкс, нависнув над нами.

Пока Гулльвейг возносила молитву над телом, я коснулась крови и со вздохом обратилась к багровым нитям. Связавшийся узелок на отделившейся от клубка нитке показал мне пышущий жаром горн через кровавую пелену. Я ощущала воодушевление Зука, чувствовала сильное биение его сердца от предвкушения исполнения его мечты. В его покрытых язвами и свежими шрамами руках без намека на магию лежала заготовка из руды – полноценный магический жезл, напряженно трещащий от переполняемой его энергии. Разноцветные нити магии над ним вели себя беспокойно, я бы не рискнула брать такой предмет в руки…

Внезапно послышались шаги, но на их звучание Зук лишь довольно улыбнулся и, не поворачиваясь, спросил:

«Блас, ты достал то, что я тебя просил? – ответом была ничего хорошего не предвещающая тишина. – Блас? Это ты?»

Зук отложил жезл, обернулся, но получил удар в челюсть от Оллу. Затем я закашлялась, и видение оборвалось по той же самой причине, что и все до этого – жертву убили.

Прокашлялась, я все пересказала остальным.

– Жезла нигде не видно, – пожал плечами Сайрис.

– Забрали, как и всю остальную руду, – сконфузился Сфинкс. – А тело, видимо, не успели уже. Выходит, не так и много пособников у этого кукловода, если это не кража кого-то стороннего. С такими-то замка́ми…

– Тут остался кусочек этой руды, – раздался голос Велеруса.

Когда я подняла голову, он протягивал мне небольшой, слегка ограненный камень в синеватом свечении под разноцветными нитями магии. Вот только они были связаны в узелки, и их течение было спокойным и плавным!

– Вижу, подавитель здесь все-таки был, – констатировала я, и взяла камушек себе, отдав дневник Зука Велерусу, как тому, кто был более сведущим в кузнечном деле. – Конкретно этот камушек полон энергии, в отличие от тех, что мы нашли в монстре при въезде к Конраку.

– А еще у горна было это, – сказал Велерус и продемонстрировал нам… куклу.

Она также предназначалась для руки, но была больше предыдущей: довольно прочная ткань серо-синего цвета и две темно-коричневые бусины вместо глаз, одну из которых прорезала сверкающая нить, а под второй значился вышитый фиолетовой нитью… дракон.

– На тебя похож, – сказал Сфинкс.

– Не нравится мне это, – нахмурился Велерус и убрал куклу к себе в сумку. – Нужно расспросить обо всем выжившую. Интересно, получала ли она такую же игрушку?..

В молчаливых размышлениях мы подошли к нужному нам дому ближе к полудню. Из окон с лестницы, по которой мы поднимались к Тиеле на третий ярус, была видна крепостная стена. А ведь, если подумать, из окон остальных таких белокаменных домов видно если не то же самое, то другие окна. Это казалось мне неуютным, как и узость помещения с заляпанными стенами.