– Ты как? – спросила Гулльвейг, убирая куклу себя к себе в сумку.

Я снова попыталась успокоить ее, и, когда она сделала вид, что поверила мне, мы покинули швальню. По пути к кузнице я старалась прятать лицо: опускала голову и держала полы капюшона. Не хотелось ни пугать как всегда покрасневшими от заклинания глазами жителей города, ни попасться на глаза высшим эльфам или тем, кто знал их и мог узнать меня.

Я шла и с досадой думала о том, что не увидела ни охранника, ни Оливию среди тех, из кого был сшит монстр, встретившийся нам при въезде в Конраку. Неужели, те десять жертв вообще не были нигде и никем не учтены, и их пропажей никто не занимался?.. Хотя… чего я ожидала, даже всего краешком заметив, какие различия существовали в жизни кварталов этого города… Кажется, Сайрис прав относительно того, где кукловод предпочитает выбирать своих жертв. Есть основания полагать, что в Конраку он обосновался больше, чем три дня назад.

– Когда ты документ у командира Кофена получал, он говорил что-нибудь об еще одной группе, помогающей ему в поимке виновных в этих смертях? – через какое-то время пути спросила я Велеруса.

– В том-то и дело, что нет… – протяжно вздохнул он. – Но имя Тейран Солнечная Тень значилось в записях посещений обоих залов библиотеки.

Понятно; Велерусу, как и мне, все это тоже не нравилось.

– С тобой точно все в порядке? – в очередной раз спросила меня Гулльвейг.

Я не смогла ответить ей сразу: меня периодически передергивало, когда я думала о том, что где-то тут, совсем рядом, даже в нижнем квартале, бродят высшие эльфы. Когда я стала заламывать пальцы, Гулльвейг накрыла ладонями мои руки и сказала, чтобы я не переживала, потому что я не одна. Я очень хотела верить ей сейчас и была благодарна за то, что мне не нужно было отвечать.

Когда мы подошли к обозначенному месту, кузня оказалась мало отличающейся от прочих пристроек к многоярусным белокаменным домам наспех сколоченной каморкой. Я даже сперва засомневалась в том, что это точно кузница после тех, что я видела в Бридже и Крате. Конраку ведь был куда крупнее их вместе взятых.

Пока под скрип дощечки, болтающейся на одном гвозде, я оценивала его возраст по поржавевшей шляпке и вспоминала Така, Велерус уже привычно подошел к ближайшей группе стражников. Однако вместо того, чтобы показать им документ от командира Кофена, он спросил, где можно найти Зука.

– Тебе зачем? – недружелюбно спросил стражник, махнув облаченным в броню явно драконьим хвостом.

– Я задолжал ему, – сыграл в вину Велерус, удивляя меня внезапным актерским навыком. – Вернуть вот хотел.

– Это ты опоздал, – ответили ему. – Убили его день назад.

– Считай, что тебе повезло! – заверил Велеруса стражник, который по виду был то ли дварфом, то ли гномом.

Во всяком случае, он был ростом практически с меня.

– Как-то это неправильно, – почесал в затылке Велерус. – Может, у него подмастерье есть? Или сын, или еще кто. Я привык отдавать долги.

– О-о-о, не-е-ет, – посмеялся стражник маленького роста. – Он давно женат на своей кузнице и всегда работал один! Даже заложил все, что имел, чтобы купить приличную партию синего магического камня с горных шахт острова. За нее, небось, и поплатился жизнью, безумец!

– Только не говорите мне, что он ее у себя в кузне хранил… – вполголоса проворчал Сфинкс, но был услышан.

– А где же еще? Дом-то свой он заложил, у него только кузня и осталась.

– Эй, хватить языком чесать, – одернул своего товарища стражник-драконид.

– Что он хотел делать с этой магической рудой? – спросила Гулльвейг, подходя ближе и совершенно позабыв, что Велерус не показывал документ от командира Кофена, а начал разговор совершенно с иного.