У Роллина, безусловно, был не только собственный круг чтения, но и свои кумиры. Отчасти список их приоткрывает опубликованное лишь в 1919 году, через 16 лет после смерти поэта, стихотворение «Метеоры» – написанное не под влиянием Бодлера, но созданное как полная имитация знаменитых «Маяков», одного из первых стихотворений в «Цветах зла». Однако там, где Бодлер перечислил восемь имен художников и скульпторов, озаривших своим творчеством сумрак Европы (Рубенс, Леонардо да Винчи, Рембрандт, Микеланджело, Пюже, Ватто, Гойя, Делакруа), Роллина идет много дальше: он перечисляет французских писателей XIX века, в своем творчестве ставших воплощением благородного галльского духа. Он не скупится в перечислении, он называет шестнадцать имен поэтов и прозаиков (вдвое больше, чем перечислил Бодлер): Виктор Гюго, Огюст Барбье, Альфонс де Ламартин, Александр Дюма, Оноре де Бальзак, Жорж Санд, Альфред де Мюссе, Альфред де Виньи, Теофиль Готье, Луи Буйе, Гюстав Флобер, Шарль Бодлер, Пьер Дюпон, Барбе д'Оревильи, Теодор де Банвилль, Леконт де Лиль. Список далеко не случаен: более чем с половиной этих писателей Роллина общался лично, а если не общался, то на его книжной полке их произведения наверняка стояли, и они безусловно оказали на него творческое влияние. При жизни это стихотворение Роллина не публиковал – да и писал его, похоже, для себя. Но достоянием читателей оно стало уже почти сто лет назад, и при необходимости по нему – пусть пунктирно – можно прочесть курс французской литературы середины XIX века.

Однако что-то переломилось в жизни Роллина именно тогда, в год его короткого триумфа, когда он и его подруга до конца дней, актриса Сесиль Пуэтр (сценическое имя по выступлениям во все том же бессмертном «Черном коте» – Сесиль де Гурне), переселились в деревню Фреслин в центральной Франции, в долину реки Крез, столь часто упоминаемой в его стихах. (Годом раньше от Роллина ушла жена; есть основания думать, что так было лучше для обоих: «король макабра», звезда кабаре, этой женщине в мужья не годился.) С тех пор поэт живет не то чтобы в родных краях, но совсем недалеко от них. Кому теперь не знакомы пейзажи Фреслина, где подолгу жил и писал с натуры современник Роллина Клод Моне? По меньшей мере двадцать три картины Моне создал именно там, а некоторые, кстати, сам подарил семье Роллина в конце февраля 1889 г. Поэт и художник довольно часто виделись в крошечном городке, славном и по сей день двумя сохранившимися церквями XV века. Материальное положение поэта ухудшилось, но в провинции и денег требовалось куда меньше. Любимым занятием Роллина стала рыбная ловля; сохранилась его фотография с удочками в руке, а на похоронах его, по легенде, на извечный вопрос «Кого хоронят?» кто-то всерьез ответил: «Известного рыболова».

Иногда Роллина бывает в Париже. Его новые книги – «Бездна» (1886) и др. – выходят и раскупаются, но никогда им не было суждено достигнуть популярности «Неврозов». Очевидное тому доказательство: решительно все переводы лучших русских поэтов из Роллина – переводы И. Анненского, В. Брюсова, Б. Лившица, В. Эльснера, Г. Шенгели, как и постсоветские работы М. Яснова, Е. Гречаной и др. – все до единого представляют собой переложения того, что некогда вошло в «Неврозы». Но для бессмертия и одной книги более чем достаточно.

Провинциальное счастье и семейная идиллия Роллина длились немало – два десятилетия, но всему когда-то приходит конец. В последних стихотворениях Роллина вернулся к прежним макабрным сюжетам, а жизнь со смертью, словно в качестве иллюстрации к пословице «Не буди лихо – пусть лежит тихо», предъявили поэту такой сценарий, какой и в его стихах найти сложно. В конце лета 1903 г. жену Роллина, любимую Сесиль, покусала бешеная собака, от чего бывшая звезда «Черного кота», как принято считать, и скончалась 24 августа. «Бешенство» по-старинному – «гидрофобия», «водобоязнь». Как тут не вспомнить общество «гидропатов», весело заседавших в Париже за столиками в кафе четвертью века раньше. Судьба иной раз посылает человеку шутки не самого лучшего тона. От бешенства, как известно, не выздоравливают. Своевременная вакцинация такую смерть предотвращает; в 1903 г. вакцина против бешенства уже существовала – в 1885 году ее успешно применил Пастер. Время как будто было… но, очевидно, выпал Сесиль неудачный жребий: в наиболее скверных случаях хватает и десяти дней от момента укуса до смерти в страшных мучениях, которые нет нужды описывать.