— Ну что ты! Завтра я тебе все объясню. Приезжай пораньше на репетицию. Я очень тебя люблю. Мне надо тебе рассказать…

— Чувствую, что с тобой будет много проблем.

Вздрогнув от низкого голоса, резко оборачиваюсь и роняю телефон. А поднять его под ледяным взглядом мужа смелости не хватает.

10. Глава 10

— Какая неверная жена мне досталась, — качает головой и поднимает телефон. — Молодой человек, Матильда замужем. Забудь ее номер.

Нажав на отбой, кладет гаджет себе в карман. Каждое движение излучает спокойствие и твердость.

— Что вы наделали? Я люблю Ивана, — плотнее заворачиваюсь в полотенце, физически ощущая на теле заинтересованный взгляд Германа. — Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь.

— Я не имею права вмешиваться в личную жизнь своей жены? Насмешила. Может мне постельку расстелить, чтобы какой-то балерун трахал мою женщину?

Пара неспешных шагов — и Шахов оказывается так близко, что я дышу не воздухом, а ароматом его духов. Подхватив меня за талию, легко усаживает на комод, провоцируя бурю эмоций в груди. Я не успеваю даже охнуть. Грубые мужские ладони скользят по моим бедрам, разводя их шире. Чувствую, как внутри нарастает паника. Она смертельной удавкой сдавливает горло, когда пальцы Германа оказываются на моих коленях и поднимаются все выше.

— Не надо, — вряд ли мой писк громче рваного дыхания Шаха. — Пожалуйста.

— Что не надо? — взгляд с прищуром скользит по обнаженной коже. — Что же ты перестала дерзить?

— Не трогайте меня, — сильнее впиваюсь ногтями в деревянный комод.

Только сейчас я понимаю, что полностью в его власти, он может сделать со мной все что угодно. Я и так перед ним в неоплатном долгу, от этого моя злость на него еще больше возрастает. Беспомощная, жалкая девчонка. Сама угодила в ловушку, из которой нет выхода. Но я никогда раньше не могла предположить, что можно насильно женить кого-то или удерживать в доме.

— Я буду делать с тобой все что пожелаю. Ты сама дала мне на это право, — низкий голос вибрирует у меня в груди. Сердце перестает биться, когда Герман касается трусиков. Я зажимаюсь, пытаюсь свести ноги, но он не позволяет. Надавив на клитор, Шахов внимательно наблюдает за моей реакцией. А я задыхаюсь от новых для себя ощущений. Меня никто никогда не видел обнаженной, я никому не позволяла ласкать мое тело так откровенно.

— Ты девственница?

Испуганно киваю и, кажется, муж остается доволен ответом.

Грубым рывком он сдирает с меня полотенце. Я едва успеваю вскрикнуть и прикрыть грудь руками.

— Не смей передо мной закрываться, — и я не могу ослушаться приказа.

Он гипнотизирует меня. Проникает в душу, забирается под кожу.

— Ни один мужчина не ласкал твою грудь? — очерчивает пальцем затвердевший сосок. По телу бегут мурашки и… черт возьми, мне приятно! Как бы я ни противилась, мое тело предательски подчиняется мужчине, который возомнил себя моим хозяином. Я кусаю губу, чтобы не застонать, пока во рту не появляется металлический привкус.

Зажмурившись, я жду, что он сейчас потребует отработать долг и жестко меня трахнет. Но когда моих бедер касается что-то прохладное и мокрое, вздрагиваю и осмеливаюсь открыть глаза.

Удивленно моргая, не сразу осознаю, что вообще происходит. Безжалостный зверь по кличке Шах нежно покрывает каждый мой синяк мазью. Не забывая при этом лапать взглядом мою грудь.

— Первое правило: меня называешь по имени и на ты. Я твой муж. Второе: мое слово для тебя закон. Ты передо мной в неоплатном долгу, так что будь послушной девочкой и не зли меня.

— Я могу заплатить. Буду с зарплаты отчислять.

— Тогда третье правило — не будь дурой. Люблю умных.