– Что Утконос?

– Меня так называли в детском доме.

– Ты росла в детдоме?

– Да, – махнула рукой. – Это долгая история.

– А почему Утконос?

– Из-за моих губ. Много ещё чего. Шуточки в стиле: верни губы лосю. И все такое. Так было до старших классов. А потом парни повзрослели. Стали говорить, что мои губы созданы для поцелуев. И предлагали встать на колени для этого.

– Я понял, – Марк наклоняется ко мне. И шепчет возле губ: – Я тоже хотел их попробовать, – каждая клеточка во мне вибрирует. Жаждет этого, перед глазами все плывет. Но я всё же успеваю отвернуться. Горячие губы Марка мажут по моей щеке, разгоняя мурашки по телу. Щека пылает от его прикосновения.

– Ты слишком торопишься, – выставляю руки вперёд, чувствуя жар его тела под ладошками.

– Отвези меня домой.

– Хорошо, Цветочек.

Музыка нежно льется из динамиков. В теле приятная усталость. Не замечаю как засыпаю.

– Лиля, – чья-то рука опускается на мою коленку. Я потягиваюсь, рассеянно смотрю на обшарпанную зелёную общагу, не сразу понимая как я тут оказалась. Потом на Марка. Этот подлец нагло пялиться на мою грудь, и не пытается скрыть это!

– Мне пора, – хватаюсь за ручку двери.

– Стой. Оставь свой номер, – просит Марк. Я смотрю вперёд, на лавочку перед домом, на которой что-то лежит.

– Не думаю что это уместно. Ты подвёз. Спасибо. И… – не успеваю договорить. Клочок на лавочке переворачивается.

– О Господи! Денис! – пулей вылетаю из машины. И падаю перед мальчиком на колени.

Денис – сын наших соседей по общежитию. Я часто нянчилась с ним, когда меня отпускали к маме в гости. Он мне как родной.

– Денис, – трясу его за плечо. Он поднимает глаза, под которыми я различаю синяк. Губы пятилетнего малыша подрагивают, но он старается храбриться.

– Как ты оказался здесь ночью?

– Отчим меня… я упал, – он смотрит за мою спину, за которой стоит Марк. – Потом сбежал.

– А мама где?

– На работе.

– Ясно. Пойдем ко мне в комнату?

– Хорошо.

– Денис встаёт. И тут же падает на лавку.

– Нога болит. Я… когда падал, ногой ударился.

– Привет, – здоровается Марк. – Позволишь я тебя отнесу? – он неуверенно кивает. Марк берет его на руки, несёт как будто Денис пушинка.

Открываю дверь в темный подъезд и запах плесени и подвальной амброзии ударяет в нос. Я сейчас не думаю о том, что богатый мальчик придёт в шок от той бедности, в которой я живу. Сейчас все мои мысли крутятся вокруг Дениса.

– А что так темно? – Марк останавливается.

– Лампочку стащили.

– Зачем? – богатому мальчику не понять. Для него, это параллельная вселенная. Наши миры не пересекаются. Не должны, по крайней мере. – Достань мой телефон. Посвети, а то упаду и ребенка уроню, – краснея лезу в его карман, Марк при этом озорно улыбается. Весело ему, засранцу.

Посвятила на дорогу, выхватывая обшарпанные стены. Я думала его тонкая психика эстета не выдержит. Но нет. Марк стойко поднимается на второй этаж. Я толкаю дверь. В нос ударяют пары алкоголя и затхлости. Длинный коридор. На восемь комнат. Моя самая последняя. Мамина рядышком. Открываю ключом.

– Заноси.

Мне не стыдно. У меня скромная комнатка с ремонтом, который помогал делать Рус и Гера. Но конечно, это не те апартаменты, к которым он привык.

– Положи его на диван, – Марк послушно выполняет и оглядывается по сторонам.

– Кушать хочешь? – спрашиваю у мальчика.

– Нет. Я спать хочу, – Денис закрывается одеялом и отворачивается к стенке. Тут же засыпает. Я сажусь на край дивана и глажу по белокурой головке. Такой большой стал. Помню его совсем маленьким. Я ему и пеленки меняла, и лекарства давала. Маме Дениса было некогда. Она срочно искала ему отца.