– Это не твое дело!

– Что ты тогда упрямишься, не пойму.

– Я не хочу с тобой никуда ехать. 

– Ты поедешь! И это не обсуждается! – он поправил стоячий воротничок на рубашке. И выходит, оставляя меня закипать от гнева.

Да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать? Приказывать.

Мои глаза слипаются. Время за полночь, я целый день провела на каблуках-убийцах и от того, что пела несколько часов, саднит горло. Ещё и есть хочется. В животе урчит, словно у меня там поселился медведь.

– Падай! – говорит Рус, снимая мотоцикл с подножки. Я смотрю на стоящую рядом машину Марка. Он прислонился к капоту бедром и скрестил руки на груди. Красивый, эффектный. 

– Садись. Подвезу, – предлагает мажор.

– Вот ещё! – жду, когда Рус заведет свою тарахтелку. Но этого не происходит.

– В чем дело? Сломался?

– Не представляю. Что случилось. Я только недавно перебрал весь мотоцикл.

– Цветочек, не упрямься. Садись. Обещаю вести себя прилично, – я лишь закатываю глаза, мечтая чтобы Марк отстал.

Расхаживаю вокруг мотоцикла, Марк терпеливо ждет. Рус психанув, пинает мотоцикл, тот падает на бок.

– Давай, дотолкаем до сервиса? – предлагает подошедший барабанщик.

– Хорошо. Вызвать тебе такси, Лия?

– Я сама.

– Прости, что так получилось.

– Ну теперь едем? – Марк распахивает дверь, пока я таращусь на выключенный телефон.

– Надеюсь ты не серийный маньяк. И меня не обнаружат с коконом мотылька во рту. Если что, мои друзья знают, что я поехала с тобой.

– Прости. Не сегодня. Мотыльки закончились, – он иронично посмеивается. В серых глазах пляшут смешинки. Я сама не замечаю как улыбаюсь в ответ.

– Черт с тобой! Отвези меня домой! – сажусь в автомобиль, называю адрес. 

В машине пахнет кожей и чем то приятным. Нет ни освежителя воздуха ёлочки, ни собаки качающей головой. Всего того, к чему я так привыкла. Зато салон машины нашпигован всякой электроникой, она светиться как новогодняя ёлка.

– Это космолёт или машина? – не выдержав, спрашиваю я. Марк посмеивается, отъезжая с парковки. На его щеках появляются складочки от улыбки. Остановившись на перекрёстке, ищет подходящую музыку.

– Какие треки любишь?

– Угадай, – он нажимает на кнопку и звучит моя любимая рок-группа.

– Нравится?

– Да. Откуда ты узнал?

– Я целый вечер тебя слушал. Ты хорошо поешь.

– Да. Для ресторана, – я оценивающе смотрю на него. Все любят когда их хвалят. Я не исключение.

– Нет. Я думаю ты достойна большего, – в животе урчит так громко, что даже музыка не способна скрыть этого.

– Ты голодна?

– Немного.

Он тормозит. Смотрю на горящую вывеску.

– Фастфуд?

– Да. Поможешь выбрать? Я никогда не пробовал.

– Ладно.

Через пять минут мы сидим и поглощаем бургеры. Я макаю в соус длинную картошку фри.

– Дай попробовать, – Марк нагло откусывает кусочек.

– Эй! Возьми свою! – пихаю его в плечо.

– Твоя вкуснее, – он вонзает зубы в булку и мурчит. – Никогда бы не подумал, что эта гадость такая вкусная. Мой диетолог меня бы убил, если бы увидел сейчас. – личный диетолог. Ну конечно же!

– Ты сидишь на диете? – осматриваю крепкое телосложение Марка. Нет даже намека на жир. Налитые мышцы натягивают рубашку, перекатываются от каждого движения. Аполлон.

– Знаешь, в детстве был довольно упитанным. Класса так до девятого. Пока не достали своими шутками. Пубертатный период, желание нравиться девушкам сыграли свою роль.

– И как тебя дразнили?

– Только не смейся.

– Хорошо.

– Хрюнь Манюнь. Это из мультика.

– Я помню, – пытаюсь скрыть улыбку, но кончики губ ползут вверх.

– Кончай лыбиться! – притворно-обиженно говорит Марк. – Такой красавице не понять, какая это травма, буллинг.

– Утконос, – говорю я, перестав жевать.