Старушка Алевтина уже не могла смотреть за воспитанницами, как раньше, и больше проводила времени в подвале за пошивом платьев и вышивкой. Она засыпала в очках с толстыми линзами, прямо у швейной машинки и вскакивала, когда рядом появлялась Полли.

– О, деточка, это ты? Пришла помолчать со старой Алевтиной? – спрашивала она, зная, что девочка так и не начала говорить. Прошел год после аварии.

Полина кивала в ответ и садилась рядом, внимательно наблюдая за тем, как старушка делает ровный шов, превращая куски ткани в красивые белоснежные платья.

Старушка угасла, вырастив несколько поколений девочек. Именно Полина нашла ее охладевшее худое тело, ночью в подвале здания. Она набралась смелости и в свои двенадцать пришла к Луизе, сказав ей свои первые слова.

– Алевтина упокоилась в комнате для шитья.

Директриса знала, что век ее работницы подходит к концу. Также она знала, что приобретенное занятие, о котором Аля мечтала всю жизнь, продлило ее годы до девяноста одного и благоприятно сказались на состоянии. Она смотрела на Полину, по щекам которой текли слезы, и не могла поверить, что смерть, когда-то забравшая ее голос, также и вернет его девочке.

Первые похороны в пансионате проходили торжественно. У девочек не было черной одежды. Проводить старую нянечку надели самые лучшие, белые платья, сшитые ее руками. Попрощавшись с Алевтиной у ступенек дома, девушки возложили белые цветы в гроб и проводили любимую старушку в последний путь.

После этого события в пансионате многое поменялось.

Последняя группа, чей возраст был около десяти лет, стали больше времени проводить под присмотром Полины. Луиза начала активно давать наставление для взрослых девушек, чей возраст подходил к отметке двадцати одного.

Лекции были грубы, во многом прямолинейны. Луиза, не щадя старших девушек, объясняла им основы полового воспитания и вводила в курс того, как обстоят дела за пределами пансионата. Она настраивала девушек и готовила их, как велел того Корнай. Сама же, не упускала возможности от его послужных узнать больше о странном клубе.

В один вечер, когда мужчина встретился с ней за пределами усадьбы, чтобы передать сумку наличных, она прямо спросила, сколько пансионатов есть в подчинении у верховного. Мужчина не хотел отвечать. Тогда она представила к его горлу нож. Он, покрывшись испариной, нервно поднял руки и сказал заветную цифру. Три места. Но ваше самое красивое. Другие живут в худших условиях.

– Приведи меня к ним.

Тогда охранник исполнил просьбу и привез Луизу в место, совсем не похожее на ее пансионат. Там девушки подросткового возраста в старых платьях сидели сложа руки на коленях, в большой комнате потрепанного дома. Старая надзирательница била одну из них веником в маленькой комнатушке, чтобы показать, как она была не права, украв кусок хлеба. У Луизы защемило сердце от этой картины. Она забрала всех девочек. Им было не больше шестнадцати. Все они, не противясь, уехали прочь.

Директриса взяла слово с охранника, что тот не передаст этого Корнаю. Тот сдержал слово, но лишился языка тем же вечером, когда верховный узнал от старухи, что девочек выкрала Луиза, а тот ей помогал.

Тогда Корнай во второй раз явился с визитом в пансионат, но Луиза не пустила его внутрь дома. Она говорила с ним в саду, сказав, что готова принять всех девочек, которые в таких же условиях вынуждены жить до двадцатиоднолетнего возраста.

Он подумал, что женщина захотела больше наживы. Получая процент с каждой проданной души.

Пансионат пополнялся девушками разных возрастов, и между ними начиналась вражда, дедовщина и соперничество. Ольга была из новеньких и больше всех поражала своей красотой и удивительно болтливым языком. Она рассказывала, что помнит свою мать, что ее звали Лолитой и они каждые выходные ели мороженое и катались на каруселях. Другим девочкам это было чуждо. Зависть поражала размолвки. Начинались драки, которые останавливали новенькие, вступаясь за болтливую Ольгу.