Теперь приподнялась всего одна бровь. Оценил мою способность перегруппироваться и замедлить отступление, даже если и гарантий на победу у меня не было никаких.

— Почему вы передумали?

Я подняла на него глаза в немом вопросе.

— Почему вернулись и терпите меня? — снизошёл он до уточнения.

Этот человек не переносит лжи. Я это каждой клеточкой чуяла. В этом вопросе он бескомпромиссен.

— Потому что моя начальница только сейчас рассказала мне об условиях. И они очень мне подходят.

— А-а-а-а-а, — с удовлетворением протянул Булатов, будто ему наконец-то удалось меня раскусить. — Так вы за деньгами сюда приехали?

Ошибаетесь. За убежищем. Но вам об этом знать необязательно. Вас это всё равно никак не тронет — по вам это яснее ясного видно.

Вслух я ответила вопросом на вопрос:

— А зачем ещё люди на работу нанимаются?

Булатов кивнул, но скорее каким-то своим мыслям, и неожиданно обратился к своему помощнику:

— Слышал, Николай Палыч? Нечасто нас соискатели такой прямотой радуют.

Мужчина у него за креслом позволил себе скупую улыбку, но я успела заметить, что улыбка была тёплой, почти дружеской.

— Всё это… как минимум забавно, — отозвался наконец Булатов.

Я невольно сглотнула. Очень сильно захотелось пить.

— Но принимать решение на основе почти пустого разговора я не собираюсь.

То есть… шанс у меня ещё оставался?.. В ответ я только кивнула, дав понять, что, само собой, принимаю эти условия.

— Вас, кстати, как зовут?

Так ведь наверняка знал же. Не могла меня сюда Лиля без предварительного согласования притащить. Но бог с ним. Может, и это какой-нибудь тест.

— Н-надя.

— Надя, — усмехнулся он, будто моё имя было шуткой. — Наде здесь вообще-то делать нечего.

Он помолчал.

— Вы свободны. Вас позовут, когда я решу, как с вами быть.

Через пару минут двери за нами закрылись. И нам с Лилей оставалось только ждать, когда Булатов и его загадочный компаньон решат нашу судьбу.

4. Глава 4

Помимо четырёх детских садов из его фонда кормилось с дюжину других частных инициатив. Деньги брали — будь здоров. Ещё никто не отказался. Кланялись, благодарили и приходили ещё. Тех, кто прошёл проверку и расходовал средства адресно и честно, ждала приятная неожиданность — невзирая на свою репутацию, Булатов оказывался щедрым меценатом.

Кто-нибудь когда-нибудь обязательно должен упомянуть, что так он замаливает свои прошлые грехи. На их месте он упомянул бы. Жаль такую возможность упускать.

Ладно, замаливал или нет — вопрос десятый. В ответ он ждал честности и прозрачной бухгалтерии, чтобы потом не оказываться в ситуациях, подобных этой.

Заведующие других его подшефных детсадов честно и без обиняков признались, что у них под крылом матёрых специалистов по коррекционной психологии нет. А эта Лилия Сербина, видимо, разглядела в его запросе неплохую возможность подзаработать или получить какие-нибудь преференции.

Потому что поверить, что вот эта Надя и есть суперспециалист…

Девчонка, впрочем, боевая. Внешность обманчива. Не доверяй глазам своим, и всё такое. Но по сути это ничего не меняло. Даже пререкания с самим Булатовым автоматически не делали из тебя опытного психолога. Скорее уж наоборот — умные люди, у которых всё в порядке с инстинктом самосохранения, старались ему не перечить.

Наверное, всё-таки придётся расширять круг поисков, как бы ему ни претила сама мысль об этом. Но Сашке нужен специалист, а в зоне его влияния таковым, судя по всему, и не пахло.

Дамир вынырнул из своих размышлений, перестав сверлить взглядом дверь, за которой скрылись его странные посетительницы.

— Ладно, Смирницкий, не молчи. Делись своими впечатлениями.