А предположим на секунду, что её и впрямь подослали. Тогда грех не воспользоваться возможностью, заставить поверить врага в то, что Булатов клюнул на живца. И поохотиться на охотника. Тем более что возможность сама шла к нему в руки.

Но Дамир чуял, вот просто нутром чуял: если согласится на эту авантюру, он с этим «ягнёнком» ещё натерпится. Сам собой включался инстинкт, который так и вопил: «Опасность!» Однако на выручку подоспело эго. Потому что когда это он бегал от опасности? Наоборот, он её приветствовал. Он бросал ей вызов. И побеждал. Всегда.

— Смирницкий.

— М?

— Зови их. Покончим с этим интервью и займёмся, наконец, действительно важными делами.

5. Глава 5

— Вы утверждаете, эта ваша Надя — большой специалист.

Мы с Лилей снова очутились в кабинете Булатова, и это уже начинало смахивать на какой-то балаган. Вдобавок мой потенциальный наниматель снова обращался к моей начальнице так, будто меня тут и вовсе не было, хотя я стояла прямо у него перед носом и он не сводил с меня глаз.

Я начинала ненавидеть этот взгляд. Меня будто сканировали, раздевали до самых костей, безо всякого спроса рылись у меня в душе, пытаясь выудить оттуда самые потаённые мысли.

Я и пары часов не была с ним знакома, а уже начинала искренне верить во все, даже самые безумные слухи, которые распускали о нём пресса и досужие кумушки обоих полов.

— Дамир Александрович, я могу со всей ответственностью вам заявить, что Надежда Белова — замечательный специалист. У нас в группе есть детки с… особенные детки, понимаете? К ним нужен особый подход. И только Наде удаётся с ними сладить. Ну как вам такое доказать? Я же и бумаги предоставила…

— Видел я ваши бумаги, — перебил её Булатов, продолжая сверлить меня взглядом. — Сейчас любые бумаги можно раздобыть. И я не утверждаю, что вы в подобном замешаны. Просто смотрю на ситуацию с разных сторон.

Это он сейчас на что намекает? На то, что я — пустышка? Аферистка? Шарлатанка?

И я уже открыла было рот, чтобы вопреки своему жгучему желанию получить эту работу послать Булатова подальше, как он снизошёл до объявления своей высочайшей воли.

— Так сложилось, что сейчас я ограничен во времени и поисковых ресурсах, поэтому я дам вам шанс себя проявить.

Я тут же закрыла рот, мигом проглотив все цветистые выражения, которые рвались с моего языка.

— Но шанс — это не гарантия. Хочу, чтобы мы друг друга поняли ещё на берегу.

Лиля, охотно взявшая на себя роль медиатора, закивала.

— Конечно, конечно, Дамир Александрович. Это… это более чем справедливо. Я ведь работаю с детьми уже больше двадцати лет. Я понимаю, какой это щепетильный вопрос и…

Моё внимание без особого труда соскользнуло с этого потока бесполезных слов. Во-первых, потому что и так понятно: Булатов не из тех, кто слушает кого-то, кроме себя, когда дело заходит о действительно важных решениях. А во-вторых, потому что он наконец-то соизволил покинуть своё роскошное кресло.

Он оказался куда выше, чем я предполагала. И даже в плечах теперь казался шире, хотя куда уж ещё…

И если раньше от него веяло лишь неким обещанием опасностей и неприятностей, то сейчас все мои внутренние радары вопили: «Беги! Беги, дура, иначе…»

А иначе что?..

На обстановку дома мои радары не срабатывали исключительно потому, что от многолетней безысходности и безнадёги их сигналы просто притупились. Наверное, если всю жизнь живёшь с воющей у тебя над ухом сиреной, рано или поздно просто к ней привыкаешь.

Но всё-таки когда Булатов вышел из-за стола, я ничего не смогла с собой поделать и отступила, попятилась, будто всерьёз опасалась, что он на меня накинется.