Может быть, он уже и сам превратился в богатого, скучающего аристократа?

О Боже! Осознавать это было слишком неприятно.

Но чем бы ни было то, что мучило его, Сазерленд предлагал способ на время отвлечься от грустных мыслей, заняться делом. Назначение в Брюсселе предоставляло возможность принести пользу Братству – обществу – и хотя бы на какое-то время избавиться от кабальной роли лорда Бессетта. Шанс снова ненадолго стать старым Джеффом Арчардом.

Рутвейн взглянул на свои золотые часы.

– Боюсь, джентльмены, я должен вас покинуть, – сказал он. – Леди Аниша ждет меня домой к обеду.

– И мы не должны заставлять ждать твою сестру. – Бессетт положил руки на стол с видом человека, принявшего решение. – Итак, Дюпон, у нас есть ваши инструкции. Если у нас возникнут какие-нибудь вопросы, мы отправим в Париж человека, используя тот же пароль, что и сегодня.

– Тогда я прошу вас не тратить впустую время, – посоветовал Дюпон. – «Джоли Мэри» будет неделю стоять на якоре в гавани Рамсгейта. Я призываю вас как можно быстрее воспользоваться им.

– Конечно, конечно! – Сазерленд выдавил любезную улыбку. – Итак, джентльмены, боюсь, я вынужден вас покинуть. Мы скоро будем инициировать нового помощника, месье Дюпон. Если вы захотите остаться здесь на несколько дней, я могу одолжить вам рясу.

Но француз покачал головой и поднялся, чтобы уйти.

– Мерси, но сейчас я отправлюсь в Сент-Кэтрин, чтобы встретиться с другом, а оттуда в Гавр. – Затем он повернулся и снова протянул Бессетту свою огромную лапу. – Счастливого пути, лорд Бессетт, – добавил он. – И удачи.

– Спасибо, – спокойно ответил Джефф. Затем, поддавшись импульсу, он слегка приобнял его за плечи. – Идемте, Дюпон. Здешние улицы не самые безопасные. Я провожу вас до доков.

На что француз, продемонстрировав одну из своих беспощадных, уродливых улыбок, невозмутимо ответил:

– Благодарю вас, брат мой. Если вы думаете, что одного моего вида недостаточно, чтобы отпугнуть ваших английских разбойников…

Мария Витторио добралась до доков после наступления темноты в чудовищно старом дилижансе, на крыше которого могла бы разместиться целая половина батальона. Увы, у нее не было половины батальона для ее путешествия в преисподнюю Лондона; только лакей и кучер, почти такие же древние, как она. За столько лет вместе они, подобно старым ботинкам, стали изношенными и удобными, а синьора Витторио было известна подозрительностью к любым переменам.

Дилижанс, покачнувшись и тихо звякнув, остановился около переулка Найтингейл-лейн. На улице были слышны какие-то крики, затем лакей Патнэм медленно спустился и бросился открывать дверь кареты.

– Они говорят, что «Сара Джейн» разгружается со стороны Берр-стрит, мэм, – сказал он скрипучим голосом. – Мы почти опустились до улицы короля Георга, но поворот заполнен подводами, пробиться трудно.

Синьора Витторио устало приподнялась с длинной скамьи.

– Вернись к верхней части переулка и жди там. Я возьму носильщика.

– Да, мэм. – Лакей потеребил свою челку. – А вы уверены? Сегодня холодный вечер, и надвигается туман.

– Иди, иди, – сказала она, махнув рукой в перчатке. – Мои колени болят не так сильно, как твои.

Патнэм, поддержав синьору Витторио за локоть, помог ей подняться на ее короткие, крепкие ноги. Когда дилижанс удалился прочь, старуха встала на одной стороне тротуара, всего в нескольких шагах от улицы короля Георга, пытаясь разобраться в суете и криках, которые доносились из освещенного двора.

Когда же она решила войти в паб, из двери вывалился маленький жилистый человек в потрепанном зеленом пальто и в темноте чуть не сбил ее с ног. У него была заплетающаяся походка, и в следующий миг он насмешливо попросил у нее прощения. Его дыхание сильно отдавало вонючим джином.