Я стиснула зубы, взгляд подняла. Посмотрела на отца, выплескивая весь свой гнев во взгляде, а он сперва даже красным стал от злости, а потом словно успокоился, да рукой махнул.

- Дура, - коротко бросил Молчан и сел за стол. Больше он мне ничего не сказал. Я вышла из зала и направилась в свою комнатку. Сейчас, пока Анеса ужинает, у меня есть время сделать то, что я собиралась.

Я быстро собрала свои вещи, только самое нужное, сложила их в широкий платок и связала в узел, а потом спрятала его в дальнем углу. Затем прошла в комнату, которую когда-то занимал мой брат, там еще хранились кое-какие его вещи и, открыв сундук, достала себе пару его штанов и рубашек. Я перенесла все это в свою комнату и положила к тем вещам, которые уже отобрала для себя. Пригодится, решила. А брату они все равно без надобности. Если верить его словам, то домой он возвращаться и не думает. У князя служба не сладкая, да все равно лучше, чем с отцом.

Припрятав вещи, поспешила во двор. Нашла дом на самом краю деревни, стоявший над обрывом у реки, где жил дед Радим и, тихо постучав, открыла дверь. Вошла, вдохнув ароматы летних трав, что сушились на веревках по углам, расправила плечи, ощущая странную свободу в этом низком маленьком доме. А все потому, что здесь мне всегда были рады, всегда привечали и ждали, когда бы ни пришла.

Дед сидел у горящего очага, сушил сапоги. Едва взглянув на мое лицо, он сразу понял, зачем я пришла. Покачал головой, увидев синяк, но ничего не сказал, понимая, кто мне его оставил.

- Уходить собралась, внученька? – только и спросил сиплым голосом. Я знала, дед Радим не будет меня отговаривать, и он не стал. Подошла ближе, коротко кивнула.

- Хорошо, что попрощаться пришла, - сказал он и, встав, направился к старому сундуку, стоявшему в углу дома. Сундук был очень древний и невероятно большой. Я знала, что дед хранил там что-то ценное, но прежде при мне никогда его не открывал. Сегодня, видимо, я удостоилась чести увидеть его содержимое.

Коротко вздохнув, с сожалением посмотрела на согнутую спину Радима, на то, как он устало передвигает ногами, уже не так, как раньше, как-то по-старчески, или мне показалось? Но нет, не показалось. Годы берут свое, а дед Радим видел немало зим на этой земле, и приведи боги увидит еще больше.

Меж тем дед открыл сундук и достал оттуда что-то длинное, завернутое бережно в ткань. Когда он размотал ее, на свет явился великолепный лук и колчан, наполненный стрелами. Радим протянул их мне, я бережно приняла из его рук оружие и взглянула на деда.

- Владей, - сказал он.

- Спасибо, - только и смогла произнести я, прижав к груди драгоценный подарок.

- Я всегда знал, что рано или поздно, ты уйдешь, - Радим захлопнул крышку сундука и пригласил меня присесть рядом с ним на лавку.

- Я не могу выйти замуж за Жадана, - сказала я очень тихо. Дед кивнул, соглашаясь. - Если я не уйду, отец найдет способ заставить меня это сделать, - продолжила, глядя ему в глаза. – Если он Айге не пожалел, то меня и подавно продаст и глазом не моргнет.

- И куда ты собираешься идти? – поинтересовался дед Радим.

- Еще не знаю, - призналась я, - сначала в город с братом повидаюсь, совета спрошу, а потом – как получится.

Радим встал и прошелся, измеряя шагами комнату. Потом обернулся и сказал:

- Попробуй счастья на севере. Если захочешь плыть туда на корабле, то когда придешь в город, обратись в таверну к моему старому знакомцу. Ты его, вероятно, помнишь. Третьяком называют. Таверна у него еще у реки стоит! Скажешь, я прислал и помочь просил.

Я благодарно кивнула, не стала говорить о том, что и сама подумывала на север податься и что на корабли северян поглядывала, мечтая на них сбежать. Единственное, что я сейчас понимала, это только то, что мне следует как можно быстрее бежать из дома, если я не хочу оказаться во власти сластолюбивого купца, в качестве его жены-рабыни. Воспоминания о пухлых пальцах и лоснящейся коже заставили мой желудок содрогнуться в спазме. Отвращение поднялось по горлу, сжимая его незримой рукой.