Рикардо подарил мне набор красивых картин, пригласил встретить с ним новый год в Китае и поцеловал меня на прощание. У этого поцелуя в аэропорту был горький привкус, мне показалось, что в нем чувствовалось его легкое раскаяние.

Мы созванивались ежедневно, однако, изо дня в день мой итальянец казался все менее вовлеченным. Всего через неделю после окончания моих римских каникул Рикардо прислал мне короткое послание на электронную почту.

“Я не влюблен, Элен… Увы, не знаю, как это исправить”

Прочитав письмо, я выбежала на улицу в морозную Москву и вдруг услышала, как о грязный асфальт столичного шоссе вдребезги разбилось мое сердце. Первый раз в жизни мне было так больно, что я не могла дышать.

Целый месяц после поездки в Рим я рыдала навзрыд везде, где только могла себе это позволить без свидетелей. В перерывах между съемками большого проекта я выходила поплакать в туалет и ругала себя последними словами за преждевременное признание. Не скажи я этой дурацкой фразы про то, что влюблена, возможно, все было бы сейчас иначе! Я люто ненавидела себя за то, что не сыграла в Риме до самого конца загадочную даму в шелках и туманах.

На втором месяце меня обуяла жгучая ненависть к нему. Вообще-то это Рикардо пел мне песни про нашу первую квартиру и сны, в которой я была частью его фамилии, разве не так?!

На исходе третьего месяца драма начала меня немного отпускать, и большую черную дыру в груди понемногу припорошило белоснежным сибирским снегом. Однако, моя душа продолжала пребывать в глубоком трауре.

Однажды вечером, слушая Нино Катамадзе, я явно почувствовала в воздухе запах волос Рикардо. Как выяснилось позже, грузинские слова этой песни в переводе означали следующее: “Один знакомый ветер принес мне запах твоих волос.” Итальянская любовь проехалась по мне таким железобетонным прессом и так потрясла все мое существо, что у меня внезапно открылось что-то сродни ясновидению.

Той зимой я начала видеть вещие сны особенно отчетливо. Информация о некоторых грядущих событиях приходила ко мне в виде простых и понятных фраз. Но. главное, в своих снах я тогда видела сцены, на которые никогда не решилась бы наяву. Однажды во сне, я хлестала итальянца по щекам в ответ на причиненную боль, а он только робко оправдывался.

К слову, в тот мрачный период своей жизни я иногда пыталась найти утешение у гадалок и экстрасенсов. Мне тогда позарез нужно было, чтобы хоть один человек на земле доходчиво объяснил, почему именно со мной приключилась вся эта трагедия. Так вот одна из них, дагестанка Лейла, послушав мой рассказ, на минутку прикрыла свои очаровательные миндалевидные глаза и произнесла то, чего я меньше всего ожидала.

“Этому мужчине нужен вечный праздник, он не твой человек. Его нужно постоянно удивлять. Он не годится на роль отца и вряд ли способен приготовить ребенку кашу”.

“Да кому она нужна, ваша каша?!” – подумала я тогда. Я хотела быть элегантной сеньоритой на фоне бесподобной красоты Рима и сценарии с ползунками и сосками казались мне унылыми. В общем, я оплакивала смерть своей красивой мечты целых шесть месяцев.

Как только я начала его забывать, Рикардо свалился как снег на голову. Через полгода с момента расставания он неожиданно написал мне в скайпе. Как выяснилось, он был одинок и принял решение о переезде из Рима в Коста-Рику.

“Поздравляю, – коротко отреагировала я, – там, наверное, очень красиво.”

“Я хотел бы, чтобы ты поехала туда вместе со мной,” – как ни в чем не бывало сообщил мне он.

“В качестве кого, интересно?” – спросила я.

“В качестве моей женщины и моей невесты,” – добавил он.