— Ты влюбился, сын? — не люблю ходить вокруг да около. Сразу в лоб.

— Да какая разница? — отмахивается.

— Ну что ты, первая влюбленность, это прекрасно.

— Прекрасно, пап, когда взаимно. А Кате нравится этот придурошный Кислицин. Чтоб его. Урод.

Улыбаюсь уголками губ, вспоминая свою первую влюбленность. И как бы странно не было, но в школе меня интересовали девчонки исключительно в сексуальном плане, гормоны бушевали. Занимался профессионально спортом, адреналин гонял по крови. А вот влюбиться не получалось. Все было не то.

В универе тоже ушел в учебу с головой, хотел получить максимум от образования, чтобы построить карьеру. Кстати, получилось на ура. И до девушек дела не было. Вернее до любви.

Зато после окончания университета, когда я только устроился на новую работу, получил хорошее место в крупной компании, с супер зарплатой для моего возраста и опыта. Просто ехал счастливый домой, уже строил планы на будущее.

И увидел ее. Она стояла на морозе, вокруг кружила метель. Хрупкая фигура, невероятные кудрявые темные волосы, выглядывающие из-под шапки. Она крутила голову, переминаясь с ноги на ногу. И я не смог проехать мимо. Это было сто процентов с первого взгляда. Попадание в самую цель. Когда Ди первый раз мне улыбнулась, я уже знал, что это моя будущая жена. Мать моих детей.

Вспоминаю прошлое, и что-то внутри болезненно сжимается. Совесть? Нет. Что-то совершенно другое, болючее настолько, что рвет. Но копаться в себе я не любитель, особенно в своих мозгах. Нахер надо.

— Сын, если любишь, надо бороться. Даже если не взаимно. Девочки любят смелых пацанов, рискующих. Слова — это пыль. Ты поступками покажи свою заинтересованность. Цветы подари, в кино пригласи. Действуй.

— Да рядом с ней этот Кислицин…

— Покажи ей, что ты в сотни раз круче Кислицина.

— Думаешь, па? — его взгляд на секунду теплеет.

— Уверен!

Я встаю с кровати, откладывая зайца в сторону.

— Ты маму любишь? — прилетает в спину, — Хотя бы немного?

— Я… Она важный человек в моей жизни.

Сглатываю ком горечи. Ди… она всегда будет особенным для меня человеком.

— Я другое спросил! — сын настаивает.

— Не знаю, Леон, — и мне кажется, что я признаюсь не ему. А себе.

Я любил жену. Сильно… Но что-то между нами изменилось. Что-то сломалось после рождения Златы.

— Тогда ты должен ее отпустить. Не хочу, чтобы мама страдала рядом с тобой.

Его слова сбивают с толку. И отчего то они мне совсем не нравятся. Словно сын готов к тому, что мы будем не вместе с его мамой. Но, черт возьми, я не готов. Не готов ломать все без возможности возврата.

11. Глава 10.

Звоню в дверной звонок, испытывая легкую панику. Я очень давно не была здесь. Точнее как, была, но больше заезжали на чай, а не так, чтобы жить.

Злата на руках треплет мои кудри, рядом серьезный подросток с сумками в руках.

Решение далось сложно, но другого варианта я сейчас не вижу. Смею надеяться, что хотя бы Леон поддерживает меня.

— Здравствуйте, наши дорогие.

На пороге возникает улыбающаяся мама. Как и всегда, идеально приглаженный низкий пучок, юбка до середины икры и сверху легкий свитер, который прикрывает все то, что должно быть закрыто.

— Привет, — поджимаю губы в нервной улыбке.

Бросает серьезный, но многоговорящий взгляд и молчит.

— Леон, обалдеть! — раскрывает объятия, но мой сын чуть ли не морщится: — Как ты вырос, настоящий мужчина!

— Привет, бабуль.

Бросает не давая ни намека на улыбку и входит в квартиру. Захожу следом, пока мама складывает руки в замок, провожая его взглядом.

Держись, Диана.

— А это кто у нас тут? — тянет руки к Злате, на что дочь рассматривает ее, пытаясь понять кто это: — Ну иди ко мне, куколка.