Как-нибудь продержусь.

В первую очередь, у меня в голове есть эфемерный план. А переезд к родителям, это временная мера и первый шаг к его реализации.

— Ой, Дианочка…— мама качает головой: — Повелась на этого бесчувственного тирана…теперь будешь страдать.

Беру бутылочку, забирая Злату из ее рук.

— Справлюсь, мам, — бросаю напоследок и ухожу в нашу комнату.

Она что-то бурчит в ответ, но за мной не идет. Хотя бы за это я ей благодарна.

Усаживаюсь на кровать, чтобы покормить Злату.

В комнате все также, как и раньше.

Светлая и просторная, замысловатые узоры и золотистые ручки на мебельном гарнитуре навевают прошлое.

Помню, как Демид впервые увидел интерьер квартиры родителей. Такое яркое удивление на его лице, и изумленный шёпот, что он оказался в музее. Смеялась я тогда долго и громко, а он с приподнятыми бровями осматривал обстановку.

Здесь действительно есть что-то от музея: паркетная доска прошлого времени, намеренно состаренная, высокие потолки, лепнина, множество сервантов, шкафы с книгами и массивные кресла с ажурными торшерами.

В нашем доме… несмотря на то, что даже есть хрустальная люстра в столовой зоне и витиеватые узоры на ножках стульев, обстановка гораздо современнее, чем тут.

Мое рвение в том, чтобы создать уют и красоту в доме, где мы должны были быть счастливы шокировало Демида, но мне действительно это было не в тягость, а наоборот, кажется, что это было тем, что могло бы меня увлечь.

Пока я размышляю, Злата засыпает и я перекладываю ее на кровать. Из подушек делаю подобие защиты, чтобы она не упала.

Не замечаю, как в комнату приоткрывает дверь мама, молча протягивая мне телефон.

Хмурюсь, снимая блокировку.

Десять пропущенных вызовов от «любимого».

Значит приехал домой.

12. Глава 11.

Пока собираюсь с мыслями, чтобы набрать мужа, телефон повторно оживает. Правда звонит уже не Демид, а классная руководительница Леона.

Странно, обычно она в такое время не тревожит. Да и звонит крайне редко, в основном, когда сбор денег на очередной ремонт. Хотя Демид капремонт оплачивал уже неоднократно.

И его, кстати, за эти годы так и не закончили.

Поднимаю трубку, здороваясь с женщиной, и тут же краснею. От ушей до пят. Покрываюсь испариной, а дыхание прерывается. Я привыкла слушать похвалу в сторону сына и испытывать за любимого ребенка исключительно гордость, а сейчас готова сквозь землю провалиться.

Потому что нас с Демидом вызывают в школу. И не просто так,на беседу, а именно к директору.

Пытаюсь уточнить причину, но Лариса Раилевна говорит, что все подробно при встрече. Но все удается выпытать, что на сына написали заявление.

Женщина еще раз повторяет время и кладет трубку. А я трясусь от страха.

Вряд ли Леону будут вручать грамоту за особые заслуги.

Как же все не вовремя.

— Демид, — встревоженно сама перезваниваю мужу. Сейчас не до претензий, дело серьезное.

— Диана, какого черта? Куда ты делась? Где дети?

Хмыкаю. Стоило просто уехать, и ему стали мы интересны. Ну нет, дорогой, так не пойдет.

— Мы уехали к моим родителям.

— В гости? — голос успокаивается. Я и раньше уезжала с детьми, правда всегда его предупреждала.

Интересно, за время нашего отсутствия он таскал всяких личностей в наш дом?

— Нет, пока здесь поживем. А потом решать буду.

— И что это значит?

— Мне правда нужно объяснять?

По мне так все предельно ясно. Странно, что Демид под дурачка косит.

— Детский сад, Ди. Сбегаешь из дома, как маленькая девчонка. Топаешь ножками. Детям думаешь вообще все это нравится?

— Да, зато им очень нравится гулящий отец, — злость клокочет в груди. Как долго он пытается делать меня виноватой во всем, — Впрочем, это сейчас неважно, Демид. Есть кое-что поважнее. Завтра нас ждут у директора. У Леона серьезные проблемы.