Заратец ухватил цепи руками. Дернул влево, затем вправо. Потом, добавив к рывку вес туловища, снова влево. Ему показалось, что стены, в которых торчали крюки, начали разрушаться, и он удвоил усилия.

Среагировав на лязг, трое вернули свое внимание к пленнику.

– Смотри-ка, кирпич аж крошится! – утробно рычал Годенко. – Не боишься?

– Нет, – капитан презрительно глянул на узника и легонько постучал по набедренной кобуре.

– Быстрее устанет – быстрее заговорит, – деловито заключил глава, отворачиваясь. – Молодец, Рон! – с силой, которую нельзя было ждать от старика, он хлопнул того по обоим плечам. – Большой успех и большая надежда! Не зря я тебя выбрал!

– Надо в производство пускать, – не улыбнулся похвале капитан.

– Одобряю. Пускай, – кивнул голова.

– Сколько людей и ресурсов, скажу позже, – задумался вдруг Рон. – Как этого допрошу.

– Ресурсы, Рон, теперь, я думаю, не проблема, – довольно ухмыльнулся старик. – Эта твоя мушка все меняет. Слышь, Мишка, теперь конкуренты у тебя появятся!

– Да это ж и прекрасно, Павел Алексеевич! – довольно заржал толстяк. – Не одному мне тележку теперь тянуть!

– Иваныч, собирать у тебя надо, – серьезно продолжал капитан. – И людей в основном твоих, они в электричестве смыслят.

– Ну вот, конкуренты, называется! – картинно возмущался Годенко. – У Быстрова тоже смыслят, да и поленовские сумеют.

– Быстрова нельзя, – сердито отрезал голова.

– Павел Алексеевич, да полно тебе на него дуться! – аккуратно приобнял толстяк старика. – Ну сглупил человек разок, ну с кем не бывает? Все мы, бывает…

– Рон! Рон!.. Рон! – кричал кто-то с лестницы. – Рон!..

В комнату вбежал лет тридцати мужчина: гладко выбритый, в зауженных книзу штанах и серой навыпуск рубахе. Из всех дикарей лишь он показался Хэю относительно нормальным. Он был бы совсем нормальным, если б не его хлипкое телосложение и девчачий по заратским меркам рост.

– Рон! – с сияющими от слез глазами тот бросился к суровому капитану с объятьями. – Получилось, Рон! У нас получилось!

Глядя на них, Хэй положил, что все-таки поторопился с выводами.

– Да, Коля, получилось, – кратко улыбнулся дикарь, дважды хлопнул вбежавшего по спине и аккуратно от себя отстранил.

– Каков нахаленок, а! Или не видишь, что тут твой начальник стоит?

– Михал Сергеевич, виноват! – спешно и не слишком искренне начал кланяться тот. – Голова, Павел Алексеевич, виноват!

– Ха! – ничуть не рассердился боевой старик. – Хорош паясничать! Вон, погляди!

– О-о-о-о! – руки Николая затряслись, и он рухнул перед роботом на колени. – Родименький мой! Ненаглядненький! – тремор в его руках усиливался.

– Не здесь, – строго осек его капитан.

– Да, – поддержал его Годенко, – а то ведь и жахнуть может.

– Может, – протянул Николай, поглаживая корпус робота. – Но не станет ведь, да? Такой красавец!

– Его бы изучить нам, – украдкой шепнул Рон голове.

– Сегодня покажем его, и пусть забирает, – глядя на завороженного инженера, улыбался старик. – Слышь, Колька? Сегодня забрать его сможешь.

– Правда?! – вскочив, воскликнул тот. – Павел Алексеевич, вы не шутите?!

– Два дня тебе поиграться, – не разделял его эйфории капитан. – Дел невпроворот.

– Ум-ф, – согласно мыкнул Николай. – Рон, а как я его забрать смогу? Где, когда, как?!

– Вечером у меня заберешь, – вмешался голова. – Часикам к девяти будь.

– Принял, Павел Алексеевич! – светился инженер. – Рон, ну я пошел тогда?.. А то ж вы сами сказали, невпроворот их.

– Стой! – окрикнул его капитан. – С этого дня ходишь с охраной. Особенно с этим.

– С охраной?! – выпучил глаза Николай. – Я?

– Идем, распоряжусь.

Вскоре ушли все четверо. К тому моменту Хэй уже осознал бесполезность усилий по выдергиванию цепей: конструкция была слишком крепкой. На время он успокоился и попытался вслушаться в разговор дикарей, из которого понял лишь то, что те были очень рады заполучить дрон, пусть и деактивированный.