— Тебе сейчас нужнее. Иди!

А как только парень скрылся в коридоре, ведущем в комнату управления, Кират, с печалью в глазах, попросил:

— Постарайтесь, леди Эльза, вернуть мне сына живым…

— Мы вернёмся, Кират Тарик! Не сомневайся! — уверенно кивнула Эльза, но голос её предательски дрогнул. — Я не хочу разносить ворота в пыль… Пусть их откроют, как всегда.

Пандус поднялся, и повозка медленно двинулась на главный двор замка к воротам в Пустошь. За ней, словно за гробом во время похорон, шли караванщики, а двое молодых по приказу Кирата, бегом бросились к воротной башне. Одинокая повозка въехала под каменный свод, и массивные ворота за ней закрылись.

— Включить орудия! — раздалось откуда-то сверху.

— Включены! — откликнулись из повозки.

Начали открываться створки в Пустошь, и, в нарушение устава, стражник крикнул в узкую каменную щель амбразуры:

— Удачи, леди Эльза!

А среди оставшихся в замке караванщиков поселилось уныние. Они переминались с ноги на ногу и тихо переговаривались друг с другом.

— Одной повозкой идти — безумие…

— Может, её того… Связать надо было?

— Ты глаза её видел? Всех бы зажарила без сожаления!

— И куда это она намылилась?

Даже молодые караванщики начали понимать, в какую переделку попал их товарищ. Но они больше помалкивали.

Из окна воротной башни высунулась голова стражника в шлеме.

— Кират! От самой стены полным ходом пошли!

— Ожидаемо, — кивнул старший караванщик. И прикрикнул на своих: — А ну хорош живых хоронить! Всем на склады — и работать! Караван на носу!

Узнай герцог Арлей о таком самоуправстве дочери — может, и поднялся бы со смертного одра, послал погоню. Вот только докладывать ему о происшествии охотников не нашлось…

А Элар, узнав об отъезде сестры, выругался и прорычал:

— Вот уж сестрица досталась неукротимая!

И принялся быстрее водить пальцем по строчкам древнего свитка — теперь вечерами ему предстояло разбираться с бумагами в кабинете отца. Как и встречать-провожать караваны.

Конечно же, он сомневался, что Эльза найдёт то, зачем отправилась, но и не особо беспокоился за сестру. Она, понятно, сумасбродна, однако осторожна и расчётлива. Да и время в Пустоши наступило относительно спокойное: глубокая осень…

***

Едва повозка миновала внешние ворота, как путешественников буквально вдавило в кресла.

— Ого! — восхитился Реток. — Говорят, что с такой скоростью только мой дед ходил! — Но приглядевшись к мелькавшим крупным камням, поправился: — Пожалуй, что он и медленнее…

Эльза промолчала. Она выжала из повозки всё, что можно, и собиралась идти так до самого города техников. Карта, которую она забрала из кабинета герцога, была достаточно точной, но на восток от последней свободной крепости несла лишь невнятные пометки: земли рудокопов, фермеров… Однако девушка рассчитывала сориентироваться уже по месту. Ведь там, за землями фермеров, в Пустоши, лежала её цель: Озеро снов…

— Теперь вы, леди Эльза, можете сказать, куда мы так несёмся? — спросил Реток.

— Вперёд, — сквозь зубы прошипела Эльза.

Реток приподнял шлем и с недоумением посмотрел на спутницу. На него-то чего ей злиться? Когда-то, года три назад, он по уши влюбился в леди Эльзу… Хотя всё благоговение и неимоверная тоска поутихли через полгодика — дочь герцога! Не по плечу берёзка!

Тем не менее, как говорил его дед: «В Пустоши ты зависишь от обеих рук и головы напарника. Береги их! Если же у напарника нет головы — смерть обоим!» И, похоже, что это тот самый случай…

Эльза действительно злилась. Но не на Ретока. Её взбесило то, что, отдавая приказ по загрузке, она пропустила достаточно важные пункты. Конечно, Кират ненавязчиво исправил её ошибки… Но где гарантия, что их не заметили другие караванщики?! Да хотя бы вода! Эльза, естественно, проверила уровень в баках, но даже не подумала о том, что столь важная в Пустоши жидкость может оказаться несвежей! И это она — дочь герцога! Уверенная, что изучила все тонкости и нюансы управления делами…