При этом изменение колебаний частицы в одном фрактале создавало преломление общей картины, но не во всех случаях. Со временем Алан научился разделять фракталы и придавать им разную «историческую» канву. Так, кошку, на которой испытывалась механика процесса, можно было видеть сразу в нескольких углах комнаты. Причем каждая проекция жила в своей отдельной реальности ― одна ловила мышь, другая спала, третья пила воду.

Если в начале экспериментов Алану требовался испаряющийся при определенной температуре этиловый спирт, волновая мыслительная активность двух человеческих умов и ритмичные звуки, повторяющие стук сердца, то позже он смог записать всё это на довольно простой носитель. В качестве волноусилителей Максин использовал городские вышки сотовой связи ― правда, они потом выходили из строя. Включение полей в разной последовательности напоминало сложное музыкальное произведение, часть нот которого уходило в неосязаемую октаву. Для исполнения подобного «произведения» требовался универсальный инструмент. Этим инструментом стал мозг самого Алана. Его вибрации следовало просто многократно усилить с помощью различных металлов. Так был создан первый «Менталлический Шлем Алана».

Главный секрет шлема состоял в редчайшем сочетании металлов, из которого формировались воронки и антенки. Долгое время с помощью камертона Максин измерял действие металла, высчитывал формулы и, наконец, вывел главную. Алан создал второй «Шлем Космического Ходока», с помощью которого перемещался по разным измерениям до тех пор, пока не изучил их вдоль и поперек. Он понял, что способен менять ход истории в отдельно взятом измерении без влияния его на ту точку, где он присутствовал изначально. При этом все измерения обладали абсолютной реальностью по отношению к самим себе.